— Тем не менее, — заметил Великий магистр, с подозрением поглядывая на Аллезиуса, — дабы избежать возможных недоразумений, высокоученые Помпилиус и Мобилиус не стали сообщать кое-каких сведений, известных только им и никому более. Сейчас настал момент проверить, таково ли все, как должно было случиться… Итак, задайте свой вопрос, высокоученый отец Помпилиус!

— Вопрос мой обращен к отроку и ни к кому более, — скрипуче изрек из-под своего капюшона «темная личность». — Как твое имя?

— Андрей… — с легким испугом произнес Тимофеев, уже начиная догадываться, что Великий магистр и его ученые советники подозревают, будто Аллезиус поймал какого-то постороннего отрока, не имеющего отношения к предначертанию.

Отец Помпилиус вытащил из-под своей хламиды некий свиток пергамента, размотал его, глянул, будто в шпаргалку, и, не высоваясь из-под капюшона, торжественно проскрипел:

— Имя отрока совпадает с предначертанным — Андреас! Но сего недостаточно. Каково твое прозвание, отрок?

В школе Андрюшку чаще всего называли Тимохой. Неужели и это в предначертании записано? Но тут Андрюшка вспомнил, как учительница истории рассказывала, что в старину под словом «прозвание» понимали фамилию. Да и вообще многие нынешние фамилии произошли от прозвищ. Поэтому он ответил:

— Тимофеев.

— Прозвание отрока совпадает с предначертанным — Тимотеус! — послышалось из-под капюшона. — Третий и последний вопрос: семью семь?

— Сорок девять! — Такого дурацкого вопроса «Тимотеус» не ожидал, но ответил без запинки. По рядам присутствующих в зале рыцарей прокатился шумок удивленных возгласов и перешептываний. Видать, в драконов они превращаться умели, а таблицу умножения отродясь не изучали.

Скрипучий голос высокоученого отца Помпилиуса, так и не высунувшего носа из-под капюшона, объявил:

— Отроку, как и предначертано в «Книге времен», ведома помянутая тайна чисел! Более вопросов не имею!

— Благодарю вас, высокоученый, — прогудел Великий магистр. — Теперь ваша очередь, отец Мобилиус.

— Скажи, любезный отрок, — прокряхтел звездочет, наматывая бороду на указательный палец. — Ведомо ли тебе, в коем году ты явился на свет?

— В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом, — ответил Андрюшка безо всяких задних мыслей и только после этого подумал, что ежели его занесло в прошлое, то господа рыцари могут не поверить. Особыми знаниями в области исторической атрибутики Тимофеев не обладал, но все же мог догадаться, что в таких доспехах и одеяниях, как у здешних обитателей, западно-европейцы расхаживали примерно в конце XV — начале XVI веков. То есть полтыщи лет назад. Опять же, в те времена кое-кто — русские, например! — вели отсчет не от Рождества Христова, а от Сотворения Мира. Согласно такому летосчислению Андрюшка родился аж в 7496 году.

После того как Тимофеев ответил на вопрос, отец Мобилиус несколько озадачился и даже отмотал бороду с указательного пальца. Потом снял свою коническую шляпу и выдернул из нее свиток, похожий на тот, что имелся у Помпилиуса. Этот дед тоже, видать, без «шпоры» обойтись не мог.

— А ведаешь ли ты, любезный отрок, как именуют год твоего рождения в восточных странах?

Это Андрюшка хорошо знал.

— Год Дракона! — ответил он, и Мобилиус тут же просиял, как медный пятачок.

— Истинно! — воскликнул звездочет. — Идем далее. Ответствуй: знаешь ли, под каким небесным знаком ты рожден?

Тимофеев чуточку замялся, но потом вспомнил, как мама читала какой-то гороскоп в «Московском комсомольце»:

— Я 14 марта родился, под знаком Рыбы.

— Так и долженствовало быть! — восхитился высокоученый Мобилиус. — Стало быть, сколько тебе полных лет ныне?

— Тринадцать… — пожал плечами Андрюшка. — На прошлой неделе исполнилось.

— Что и требовалось доказать! — вскричал звездочет. — Высокочтимый мессир Амбициус! Сей отрок есть истинно тот, коему предначертано избавить орден драконитов от проклятия, а человечество — от грядущей погибели!

— Слава Дракону! — поднявшись с трона, провозгласил Великий магистр.

— Воистину слава! — хором проорали рыцари.

Все они загалдели, стали хлопать друг друга по плечам, даже шлемы вверх подбрасывать. Во лязгу-то было!

Мессир Аллезиус испустил шумный вздох облегчения — не зря, выходит, старался, когда ловил Андрюшку над пропастью. А сам Тимофеев малость оторопел.

Вот те на! Вроде бы тут все такие здоровенные, в латах ходят, в драконов превращаться умеют, а все надежды возлагают на Андрюшку. Чем он им сможет помочь?! По физкультуре у него еле-еле «четверка», да если б и «пятерка» была, то вряд ли здешним детинам его физическая сила понадобилась. Может, они надеются, что Тимофеев колдовать умеет? Ни фига подобного, не умеет он колдовать и вообще до сегодняшнего дня не верил в это дело. Опять же, он понятия не имеет, какое такое проклятие висит над этими драконитами и с каких это рыжиков человечество должно погибнуть! Наконец, до сих пор единственным живым существом, которое Андрюшке удалось спасти, была кошка, которую какие-то дураки накрыли тяжелым деревянным ящиком и оставили на морозе. Андрюшка ящик приподнял, и кошка убежала. А вот как все человечество спасать — это у Тимофеева даже в голове не укладывалось…

Может, эти самые высокоученые мудрецы Помпилиус и Мобилиус что-нибудь не так прочли или в вычислениях ошиблись?!

А тем временем все эти здоровилы-рыцари счастливо улыбались, восторженно глядя на Андрюшку. И пажи тоже радовались, и тот дядька, что в рог дудел, и толстяк с посохом, и даже у самого Великого магистра настроение улучшилось, хотя он старался сохранять суровость и солидность. Неужто все и вправду на Андрюшку надеются? Вот сраму-то будет, если выяснится, что он ничем помочь не сможет!