Виктория Карловна, как поняла Юлия, была неистощимым источником информации и местных сплетен. Но это только на руку, если они собираются заняться расследованием, то это должно им помочь. – Итак… – восторженным тоном произнес мэр.

Он протянул символические золоченые ножницы князю, тот перерезал красную ленточку, которая закрывала проход к котловану. Затем Святогорский на глазах у публики заложил первый кирпич. Защелкали фотовспышки, Виктория Карловна сказала:

– Наверняка изображения князя появятся в завтрашних местных газетах. Хотя смотрите, тут есть даже корреспонденты с центрального телевидения.

Загудел экскаватор. Его ковш прогрыз землю. Работа началась.

– Святогорский настоял на том, чтобы работа велась практически без выходных, – сказала Олянич. – Он оплачивает все в долларах, это моментально меняет расклад, вы не находите, Юленька?

Подали шампанское. Крестинина отказалась. Голова продолжала ныть, ей захотелось покинуть праздник. Что же, вот она и познакомилась с местным бомондом. Князь произвел на нее положительное впечатление. Но в то же время….

В то же время Юлия никак не могла избавиться от ощущения, что его прадед лишил жизни ее прабабку. Но было ли так на самом деле? Она не знала.

Виктория Карловна, как констатировала Юлия, увлеклась беседой с супругой мэра, Крестинина не знала, что же ей делать. Она стала листать проспекты, раскиданные по всему парку. На развороте был изображен дворец, каким он станет через два года.

– Добрый день, – услышала она приятный баритон.

Подняв глаза, Юлия увидела перед собой молодого князя. Он держал в руке два бокала с шампанским.

– Вы не сочтете бестактностью, если я предложу вам выпить за успех сегодняшнего мероприятия? – сказал Александр Святогорский. – Прошу прощения, что с такой назойливостью атакую вас, однако я вас помню… Вы были около трибуны, и когда я заметил вас здесь, то понял, что не имею права упускать такую возможность. Разрешите представиться, Александр Святогорский.

– Юлия Крестинина, – только и оставалось произнести ей. Она взяла любезно протянутый молодым князем бокал.

– Вы удивительно похожи на одну даму, знать которую я, увы, не мог, но которая сыграла роковую роль в истории нашего рода, – продолжил князь. – Имя Анны Радзивилл вам ни о чем не говорит?

Надо же, он тоже заметил ее поразительное сходство с Анной, подумала Юлия. Вот почему он и решил с ней познакомиться. А она-то уже подумала бог знает что.

– Анна Радзивилл – моя прабабка, – сказала Юлия.

Темно-серые глаза князя сузились, лицо сковала странная гримаса. Одновременно с этим послышался звон бьющегося стекла. Юлия обернулась.

Всего в нескольких метрах, притаившись, как паук, замер Валерий Афанасьевич Почепцов. Судя по всему, он попросту подслушивал разговор Юлии и князя. Его бокал с шампанским лежал на траве.

– Прошу прощения, – пробормотал историк. – Я не хотел, прошу прощения…

– Ничего страшного, – князь снова стал самой любезностью. Гримаса, исказившая его лицо, исчезла. Он щелкнул пальцами, и перед Почепцовым возник вышколенный официант с серебряным подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Валерию Афанасьевичу не оставалось ничего другого, как взять бокал и ретироваться.

– Значит, Анна Радзивилл ваша прабабка. Но вы не живете в Староникольске, иначе я бы давно познакомился с вами, – продолжил князь.

– Вы правы, ваша светлость, – с усмешкой произнесла Крестинина. – Я живу в Москве, там же и работаю.

– Прошу, не называйте меня так, – сказал князь. – Этот титул я употребляю крайне редко и исключительно в официальных случаях. Для вас, если вы позволите, я Александр.

Виктория Карловна возникла откуда-то сбоку:

– Ах, вы уже познакомились! А я как раз собиралась представить вас друг другу. Князь, праздник просто чудесен. Я надеюсь, что дворец вскоре возродится к жизни.

– Я тоже очень на это надеюсь, – сказал князь.

Директриса переняла инициативу и повела разговор сама. Юлия, пригубив шампанское, вновь ощутила головную боль. Она больше не может оставаться здесь. Вчера вечером она переехала в особнячок к Виктории Карловне. Олянич предоставила ей чудную комнату с видом на речку. Юлия осталась довольна. Виктория Карловна – особа, может быть, немного взбалмошная и назойливая, однако с добрым сердцем.

Рядом с собой Юлия заметила Виталия Лаврентьева. Ее бывший друг явно хотел с ней переговорить, но она не желала этого. Они уже сказали друг другу все, что должны были. Поэтому, превозмогая головную боль, Юлия кивала головой и поддакивала Виктории Карловне.

– Реставрировать семейное гнездо в Староникольске всегда было моей мечтой, с самого детства, – сказал князь Святогорский. – И я обещаю вам, Виктория Карловна, и вам, Юлия, что я во что бы то ни стало добьюсь намеченного.

– Я и не сомневаюсь, – ответила директриса. – Александр, вы просто чудо, наш город потерял бы очень многое, если бы…

Ее фразу прервал взволнованный голос, который раздался из котлована:

– Боже мой, этого не может быть!

Взоры всех собравшихся, элиты Староникольска, представители которой были допущены под тент, устремились на человека, который нарушил атмосферу приятного общения. Виталий ринулся к рабочему, выкарабкивающемуся из котлована. Мэр закрутил головой и также кинулся вслед за Лаврентьевым.