Наверняка не слышал. Иначе весь народ бы сбежался.

– На выходе стоит звуконепроницаемая дверь. Да и стены не самые простые. А теперь помолчи. Я прислушиваюсь.

Мне казалось, мы шли целую вечность, но на самом деле не прошло и десяти минут, как мы остановились и Даниэль опять прижал меня к стене.

– Что? – шепнула я ему на ухо. То есть на остаток уха. Обрезок. Регенерировать оно не успело.

– Там, за поворотом, часовой. Но он человек, кажется…

– Кажется?

– Возможно, он – оборотень.

– Что?!

– Я потом объясню. Юля, сейчас я оставлю тебя ненадолго. Сама понимаешь, просто так нас не пропустят.

– Понимаю.

– И прикрывать я тебя не могу. Я сейчас не боец.

– Я все понимаю. Ты вернешься за мной?

– Да. Если меня не убьют.

– Не убьют, – успокоила я вампира. – Нам просто обязано повезти.

– Твои слова – да Богу в уши, – оскалился вампир. – А теперь жди меня.

Даниэль прислонил меня к стене и исчез за поворотом. Я осталась один на один со своими мыслями и медленно сползла по стене. Нет, я могла стоять. И даже идти могла! Наверняка! Просто ноги с этим не были согласны. Глупые ноги!

Надо отдать вампиру должное – я не услышала ни шума, ни крика. Только шлепок, словно по стене с размаху врезали чем-то вроде мешка с песком. Хотя это и заставило меня понервничать. Но сама я все равно мало на что годилась. Оставалось только сидеть и ждать. И – думать. Что со мной случилось, когда я дала кровь вампиру? Странное чувство, непонятное и неприятное. Такое ощущение было, что по мне огонь гуляет…

Больно. Очень больно. И – непонятно. Если бы так Катьку припечатало – она бы из Дюшкиной постели ракетой вылетела. Катька вообще боли не выносит.

Я боль переношу чуть лучше, но не намного. Спасибо опять же деду.

Да, я неловкая, растяпистая и вообще способна обвалить даже Эйфелеву башню (про Пизанскую я лучше помолчу, в Пизу мне просто лучше даже не ездить), но выносливость у меня на уровне. Дед обожает пешие прогулки по лесу, иногда даже с ночевкой. Мама (она всегда составляла ему компанию) в таких случаях подкалывает, что это требует выхода партизанское прошлое. Но вы сами-то попробуйте погулять по лесу. Не по пригородному лесочку с дачками, а по настоящему, густому и хвойному диколесью. Или лиственному лесу. Или болоту.

Гуляя с дедом, мигом отучитесь ныть, жаловаться и рыдать.

Даниэль вернулся минут через пятнадцать и осторожно поднял меня на руки. В вампире произошли заметные изменения. Он двигался гораздо увереннее. А кожаные тряпки сменились на коричневые джинсы-стрейч и шелковую коричневую же рубашку. Она висела на вампире мешком, и он надел поверх нее кожаный жилет. Из кармана джинсов торчал бумажник. На ногах появились тяжелые ботинки.

– Хорошо смотришься.

– Как ты тут?

– Как на Багамах, – отозвалась я. – Не надо меня нести, я тяжелая. Лучше просто помоги идти.

Вампир легко подхватил меня на руки.

– Я стал сильнее. И могу нести тебя. Не стоит притворяться сильной рядом со мной.

– Я не притворяюсь. – Сил хватало только на короткие фразы. – Я видела твои раны…

– Юля, посмотри на меня внимательнее, – попросил Даниэль.

Он тряхнул головой, убирая с лица густые локоны темно-каштановых волос. Теперь я видела, что они темно-каштановые. Лицо было совершенно спокойным. И чистым. Словно это и не его превратили в кусок вырезки и фонарик из кожаных ленточек не далее как час назад. Светло-серые глаза смотрели на меня с теплотой. Глаза? Но ведь они были…

– Ты вылечился? Регенерировал?

– Я выпил его кровь, – отозвался Даниэль. – И теперь нам надо торопиться. Очень. Так что держись за меня крепче. Хорошо? И старайся не смотреть по сторонам. Закрой глаза.

Я кое-как сцепила руки на его шее. Обе руки болели, голова кружилась, и меня жутко мутило. Вся сила воли уходила только на приказы самой себе расслабиться, успокоиться, подавить рвотные спазмы и разогнать черноту перед глазами. Получалось плохо, но, по крайней мере, меня не рвало. Даниэль двигался так быстро, что меня даже слегка укачивало. Я так и не увидела, кого он там убил. И меня это очень радовало. Я не паталогоанатом, чтобы трупы разглядывать. Хватило с меня и вампирши с палачом… Не думать! Не сметь вспоминать об этом!

– Сейчас мы выйдем в зал, – склонился к моему уху Даниэль. – Делай вид, что целуешь меня. Прячь лицо.

Я кое-как подняла голову, а Даниэль ткнулся мне в шею. Стандартная парочка любовников, которые не могут оторваться друг от друга. Длинные волосы Даниэля почти полностью закрыли наши лица. От них пахло чем-то неприятным, но я только крепче стиснула зубы. Я не сломаюсь! Меня не вырвет посреди танцзала!

Мы продвигались сквозь шумящую толпу. Я кого-то задела ногами, Даниэль извинился, объяснил, что девушка плохо себя чувствует и ей надо на свежий воздух. И заспешил к выходу. Мелькнули росписи на стенах.