Шрифт:
В то же время у себя на родине Сорокин все эти годы был предметом тайной гордости земляков - коми. Рассказы о нем в народе ходили самые невероятные превращая его в нечто среднее между Робин Гулом и "парнем из нашего города". Многие сегодня здравствующие жители Коми края хорошо осведомлены о Сорокине. Большинство получало информацию от своих родителей и старших родственников, знавших молодого Питирима. Однако в процессе работы над биографией мы нашли людей, лично знакомых с ним. Какое счастье, что наши северяне доживают до глубокой старости в полном рассудке. Материалы наших розысков публиковались в Коми АССР и в Москве (13) , способствуя по мере возможности "возвращению" Сорокина из ссылки. Теперь наступил черед его автобиографии. Еще одно белое пятно в нашей истории стерто. Питирим Александрович снова с нами...
13
См.: Социологические исследования. 1990, No 2. С. 117-141.
Социолог А. В. Липский
Пролог. Самые ранние воспоминания
Зимняя ночь. Комната в крестьянской избе слабо освещена горящими лучинами, наполняющими ее дымом и зыбкими тенями. На мне лежит обязанность менять сгоревшие лучины в железном подобии канделябра, свисающем с потолка.
Снаружи завывает снежная буря. На полу комнаты лежит моя мать. Лежит без движения и, что мне странно, молча. Подле нее мой старший брат и женщина-крестьянка чем-то заняты. Отца в доме нет, он ищет работу по селам. Я не совсем ясно представляю себе, что произошло, но чувствую - случилось нечто катастрофическое и непоправимое. Мне уже не так голодно и холодно, как было совсем недавно, но теперь я внезапно ощутил себя подавленным, одиноким и потерянным. Завывание метели, мечущиеся огни, слова "смерть", "умерла", произнесенные братом, причитания крестьянки о "бедных сиротках" - все это увеличивает мое горе. Я бы хотел, чтобы отец был здесь, но его нет, и мы не знаем, когда он вернется.
Далее я припоминаю отпевание в сельской церкви. Моя мать лежит в гробу, отец, брат и селяне молча стоят со свечами в руках, и священник, дьякон и псаломщик нараспев читают заупокойные молитвы и исполняют последние обряды. Я не понимаю слов, но фраза "...яко земля еси и в землю отъидеши" (*1) вкупе с жестом священника, как бы бросающего горсть земли в гроб, отпечатались в моей памяти.
По окончании отпевания домовину ставят на сани, чтобы везти на кладбище. Я и брат сидим на гробу. Отец, священник и жители села идут за санями. Снег ярко блестит под холодным, голубым и солнечным небом. Через какое-то время - не помню по какой причине - мы спрыгиваем с саней и бредем домой, где сразу же залезаем на полати и лежим молчаливо и подавленно...
1
1* "...яко земля еси и в землю отъидеши" - слова из "Последования по исходе души от тела", читаемого над телом умершего по обычаю Православной Церкви.
* * *
Это мои самые ранние воспоминания. Тогда мне было около трех лет (*2) . Я решительно не помню ничего, что происходило до этого печального события.
Часть I
Глава первая. МОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ И РАННЕЕ ДЕТСТВО
Со смерти матери начинаются мои осознанные воспоминания. Сама эта картина все еще жива в моей памяти и обособлена ото всех последующих событий. Я не помню, что происходило непосредственно после этого трагического пролога к драме моей жизни, но дальнейшие годы запечатлелись достаточно четко.
2
2* Тогда мне было около трех лет.
– Сорокину ко времени смерти матери (весной 1894 г.) было пять лет.
(см. клавир оперы под ред. П. Ламма. М.: Музыка, 1932. С. 79.).
Все началось на севере Руси в Яренском уезде Вологодской губернии (*1) среди народа коми или зырян (*2)– одной из ветвей угро-финской языковой семьи. Там, в селе Турья (*3) , я родился 21 января 1889 года (*4) . Там же, в селе Коквицы, умерла моя мать, вероятно, в 1892 или 1893 году (*5) . И наконец там, в этом обширном краю, я прожил первые 10 лет своей жизни (*6) .
1.1*
1* ...в Яренском уезде Вологодской губернии...
– Ныне Княжпогостский район Коми АССР.
1.2*
2* Коми - народность северо-восточной части европейской территории РСФСР, около 300 тыс. человек. Различаются зыряне или собственно коми (коми-зыряне) и коми-пермяки. Этноним зырянене является самоназванием коми-зырян, как то утверждают современные справочные издания. Впервые он упоминается в летописи под 1396 годом в связи с описанием кончины епископа Стефана Пермского В форме "сырьяне" (серьяне). Последние версии происхождения названия кладут в его основу лексику коми языка. Предполагают, что этноним произошел либо от гидронимов, таких, как Сурья, Зарья, Серья (реки Прикамья), либо от имени тотема племени - "сир" (щука), либо от общепермского слова "саран", означавшего "мужчину", "человека своего рода, племени", очень хорошо согласующегося с названиями окружающих этносов - мари, мордва, удмурт, которые означают то же самое, но на своих языках. Еще одна распространенная версия гласит, что этноним "зырянин" прибалтийско-финского происхождения и означал для народов Балтики "житель края земли, границы" (совр. финское слово syrja - граница). Предками зырян, по-видимому, следует считать племена чуди заволоцкой и перми вычегодской, обитавшие в бассейнах Северной Двины, Вычегды, Выми.
1.3*
3* Турья (или Турьинское) - село в верховьях реки Вымь (от зырянского "Емва" - чистая вода). Волостной центр Турья в конце XIX века - довольно большое село с населением около тысячи человек, расположенное на крутом берегу реки. Через него проходил знаменитый "Березовский тракт", торговый путь за Урал. Все лето шумела ярмарка, самая большая в районе. За турьинским приходом числились две церкви, каменная и деревянная. Имелись школа грамоты, церковноприходская школа, библиотека и земское училище. Тогдашняя Турья фактически превосходила по числу жителей уездный центр г. Яренск (около 900 человек населения) и уступала ему, пожалуй, только в количестве церквей - там их было пять. Впрочем, приход села Жешарт с близлежащими деревнями был еще больше - около 5 тыс. человек, - и вообще в Яренском уезде насчитывалось немало относительно крупных сел.
Родителей Питирима привела в Турью профессия отца, А. П. Сорокина, который был странствующим ремесленником, переезжавшим из села в село в поисках работы. В Турье Сорокины остановились на зиму в доме учителя Турьинского земского училища Ивана Алексеевича Панова.
1.4*
4* ...я родился 21 января 1889 года.
– На самом деле Питирим Сорокин родился 23 января 1889 г. (4 февраля по н. ст.), что подтверждается метрической записью турьинской Воскресенской церкви. О путанице с местом и датой его рождения см. мое предисловие к этой книге.
1.5*
5* ...умерла моя мать, вероятно, в 1892 или 1893 году.
– Мать Сорокина, Пелагея Васильевна (в девичестве предположительно - Ячменева) скончалась 7 марта 1894 г. в селе Коквицы (Метрическая книга Коквицкой Христорождественской церкви, хранящаяся в бюро ЗАГС Усть-Вымского района), где семья застряла с весны 1893 г. после рождения третьего сына - Прокопия.
1.6*
6* ...я прожил первые 10 лет своей жизни.
– Питирим Сорокин прожил в Коми крае не первые 10, а 15 с половиной лет, когда впервые выехал за его пределы на учебу в Костромскую губернию. Кстати, в другом автобиографическом очерке он пишет, что провел среди коми народа первые 12 лет своей жизни (Sociology of my mental life / P. I. Allen ed. P. Sorokin in Review: Duke Univ. Press, 1963. P. 7.). На самом же деле он жил в Коми крае постоянно с января 1889 по август 1904 г.
Эта местность в основном состояла из первозданных лесов, тянущихся на сотни верст во всех направлениях. В то время они еще не были испоганены "цивилизацией". Подобно маленьким островкам в море, затерялись в этих лесных массивах села и деревушки коми народа. Две великие реки - Вычегда и Печора - со своими притоками несли через лесную страну прозрачные, как хрусталь, воды. Их бурное течение омывало красивые песчаные пляжи, крутые холмы, благоухающие пойменные луга, деревья и кусты, растущие вдоль берегов. Привольно разливающиеся реки играючи бежали среди деревьев по затейливым руслам, а в глухих уголках этого зеленого царства лежали безмолвные озера, бочажки и болота.
В лесах росли разнообразные кустарники и деревья, но больше всего сосны и ели. Особенно чудесны были высокие, стройные сосны. На земле, покрытой красивым белым мхом - ягелем, тысячи этих сосен стояли, подпирая небо, то тихие и загадочные, словно забывшиеся в молитве, то шумящие и раскачивающиеся, как бы сражающиеся с яростной вражьей силой. Многие и многие часы я провел в этих соборах живой природы, очарованный их величием, таинственностью и Богом данной красотой. Они разжигали воображение, заражали своим меняющимся настроением, посвящали меня в их тайны.
Лес изобиловал множеством животных: от прозаических белок, зайцев и лис до грациозных оленей и задумчивых медведей. Самые разнообразные птицы наполняли лес чарующим пением. Реки, протоки и старицы были полны всякой рыбы, включая стерлядь (лучшая разновидность осетровых) и семгу. В то же время в этом обширном краю не водились никакие змеи. (Видимо, этим следует объяснить мою устойчивую неприязнь к ядовитым и неядовитым гадам, когда позднее мне довелось жить в местах, отмеченных их присутствием.)