— «Муш»! Сам ты муш! Там, наверно, «мышь» написано.

— Тятя, ну пускай она не вмешивается! Откуда она может знать? Может, тут вовсе «топор» написано.

— Нет, не топор. Я знаю, знаю!

Тятя насилу отогнал ее от стола. Вот приставучая! Правда, что репей.

IV

Зимой, перед самыми каникулами, было рождение Вани Арбузова. Меня позвали вместе с Клавдей, но я ей ничего не сказал. Неловко же тащить с собой маленькую, когда там одни ученики будут. Потом, самое главное, надо придумать подарок. А это знаете как трудно? Я и то насилу придумал.

Ванина мать наварила и напекла, как на свадьбу. Ребят пришло — чуть не весь наш класс. Даже Анна Ивановна пришла. Ваня каждого встречал у дверей и принимал подарок: либо конфеты, либо игру какую-нибудь. Я подарил ему свой лук и стрелы. Это ему понравилось больше всех, я по глазам видел.

Мы сперва долго сидели за столом. Потом Ванин брат завел патефон. Кто умеет, пошли танцовать, а кто не умеет, тоже пошли — учиться. Потом мы играли во всякие игры, пели песни, опять танцовали.

Вдруг, в самый разгар, ввалилась наша Клавдя. В одном платье, без шапки — видно, прямо от дяди Миши. Подмышкой у нее какая-то книга. Она стала у двери и покраснела, как редиска. Все ребята замолкли и смотрят то на нее, то на меня.

Я думаю: «Вот когда она опозорила меня! Это она на пироги прибежала, как будто голодная. Теперь вся школа будет знать. Хоть бы догадалась поздравить Ваню!» Нет, стоит у двери и молчит. Одна девочка позвала ее к нам — она ничего ей не ответила. Ванина мать хотела посадить ее за, стол — она покачала головой, как немая, и подошла к Анне Ивановне. Тут она совсем задохнулась. Ни слова не может выговорить. Наконец одними губами прошептала:

— Я… прочитать. Вы меня только спросите.

— Что, деточка? Я не понимаю, что тебя спросить?

— Чтобы я прочитала. По книжке. Я умею.

— Ах, вон что! Ну, хорошо. Только у меня с собой нет… Ваня, твой букварь далеко?

Клавдя подала ей свою книгу, но это оказался не букварь, а настоящая, с мелкими буквами.

— Нет, деточка, эта тебе не годится. Тебе надо полегче.

— Ничего, я и по этой могу.

В комнате все засмеялись. Я прямо не знал, куда спрятаться от стыда. Клавдя взяла книгу, открыла рот. Она еще ничего не сказала, а все уже опять засмеялись. Анне Ивановне самой смешно было, но она все-таки остановила их:

— Тише! Дайте девочке почитать.

Ребята притихли. И вдруг я услыхал, как наша Клавдя начала бойко вычитывать. Как трещотка: та-та-та-та. Я встряхнул головой, думал — ослышался. Нет, и другие ребята тоже все рты поразинули. Даже Анна Ивановна удивилась:

— Ой, какой ты молодец! Тебе сколько лет-то?

— Семь. Я и писать умею и складывать. Мы с дядей Мишей вместе учились, каждый вечер. А еще я стихи сочинила, сама.

— Да что ты говоришь! А ну, прочитай! Или ты наизусть помнишь?

Клавдя взяла свою книгу, обеими руками протянула Ване и напамять прочитала настоящий стих:

Мы счастливей всех на свете,

Потому что — в СССР.

Ваня, вот тебе подарок

От Молчановой от Клавы,

Чтобы ты его читал

И заботы бы не знал.

Ух, что тут поднялось! Все захлопали в ладоши. Клавдю чуть не разорвали на куски. Каждый тянул ее к себе. Анна Ивановна не отходила от нее весь вечер. Когда кончили, она запахнула ее в свою шубу и так повела к нам домой. Я пришел, они сидят с мамой и тятей. Анна Ивановна гладит Клавдю по голове и говорит:

— Ну вот, Клава, если тебе так хочется, то завтра же можешь приходить в школу.

Тайное место

В поле стоял походный вагон. Возле него была вырыта четырехугольником узкая канава. В ней как раз умещались ноги до колен. Получалось, как будто со всех сторон скамьи, а в середине стол, покрытый зеленой травой. Вся бригада завтракала. Слева от меня сидел мой папа, справа — Володя «С места не сойти».

В середине завтрака подошла кухарка. Колхозники заговорили про обед, стали жаловаться: мясо надоело, хоть бы рыбки сварили. Она говорит: рыбы взять негде; пускай наловят, тогда она сварит. Тут Володя возьми и бухни:

— Хотите, мы вам наловим рыбы?

Я его незаметно толкнул в бок. Дедушка Савелий тоже хотел его выручить. Он сказал, что теперь на целую бригаду не наловить: рыбы с весны-то мало было, а теперь и вовсе повыловили всю. Но Володю уже нельзя было удержать.

— Мы, — говорит, — с Петей наловим. Мы такие места знаем: ловить — не переловить. Что, не верите? Вот с места не сойти!

Папа сердито спросил меня, правда ли это. Я промолчал. У меня язык будто приклеился. Неловко же про своего товарища, с которым ты вместе пришел, сказать: «Не верьте ему, он натрепался». А Володя разошелся, кричит кухарке: