Тишину воскресного полудня нарушил звук гонга.

Он прозвучал всего лишь раз над лесами и полями. Заслышав гонг, Уэлер тут же повел Флинна в столовую.

— О, вся жизнь в округе подчиняется звукам гонга, — ответил Уэлер. — Он сзывает на завтрак, ленч, ужин. Дает сигнал, когда можно отправляться в сауну или бассейн. Это традиция.

— Но где он находится? — спросил Флинн.

— На улице. Над кухонным крыльцом.

— Должно быть, очень большой…

— Чертовски большой, — подтвердил Уэлер. — И звук производит сильный.

Флинн не сразу сообразил, что голый старик, сидящий слева, обращается к нему.

— Я не слишком большой специалист по уголовному праву…

— Всегда готов проконсультировать, — ответил Флинн.

Голый старик аккуратно разложил салфетку на правом бедре. В тарелку ему положили порцию рагу.

— Место преступления осмотрели?

— Оба, — ответил Флинн. — Члены вашего клуба были столь любезны, что предоставили мне выбор.

Венделл Оленд сочувственно покосился на Флинна, которому в этот момент тоже положили рагу.

— Хотелось бы знать, — ворчливым тоном заметил Венделл Оленд, облизывая ложку, — какая это сволочь понаделала дырок в моем совершенно новеньком дождевике. Круглые и маленькие, как от пуль…

Бакингем налил себе пива из бочонка, стоявшего на отдельном столике, у входа в кухню.

Эшли спросил:

— Ну и что же на данный момент удалось выяснить, Флинн?

Обедающих начали обносить корзиной с рогаликами, довольно черствыми на ощупь.

Сидевший рядом с Флинном Оленд разломил свой рогалик и начал катать из хлеба маленькие шарики.

— Дуайта Хаттенбаха убили вчера, около одиннадцати вечера. Здесь, в клубе «Удочка и ружье». В помещении, которое вы называете кладовой. В момент, когда раздался выстрел, убийца находился возле двери, ведущей в задний коридор. Возможно, если дверь была открыта, он прятался за ней. Пока не знаю, как обстояло все в реальности, но, по моим предположениям, Хаттенбах открыл дверь, вошел, не стал затворять ее за собой и не видел своего убийцу до тех пор, пока не отошел от двери на другой конец этой большой и вытянутой в длину комнаты, а потом обернулся. Выстрел произведен из ружья. Продырявлен дробью новый дождевик мистера Оленда, выбиты стекла в двух маленьких окошках, что находятся под самым потолком, повреждены несколько пар лыж, лыжных парок и пальто, висевших на вешалке, на противоположном конце стены.

— В клубе «Удочка и ружье» не принято обращаться друг к другу со словами «мистер», — вставил Рутледж.

— Если б я захотел стать членом клуба, тогда бы охотно подчинялся всем вашим правилам, — парировал Флинн.

Д'Эзопо метнул в его сторону гневный взгляд. Затем поднялся и тоже подошел к бочонку налить себе пива.

— Из какого ружья произведен выстрел? — спросил Арлингтон.

— В кладовой хранятся несколько ружей, — ответил Флинн. — А если точнее, ровно пятнадцать.

— Они в основном предназначены для гостей, — заметил Эшли и попробовал рагу.

Бакингем тоже принялся катать шарики из хлеба.

— Баллистические тесты, существующие по охотничьим ружьям, не слишком совершенны, — сказал Флинн. — К тому же в кладовой хранится самая разнообразная амуниция, винчестеры, рыболовные снасти, лыжи, коньки. И еще — музыкальная шкатулка.

— Вы нашли музыкальную шкатулку? — воскликнул Лодердейл.

— Да. Она играет «Свадебный марш», — ответил Флинн. — Из второго акта оперы Вагнера «Лоэнгрин». Правда, нота «фа» отсутствует.

— Моя музыкальная шкатулка!.. — Лодердейл молитвенно приложил руки к груди. — Он нашел мою музыкальную шкатулку!.. Вот это, я понимаю, детектив!

Возле тарелки Лодердейла лежали остатки рогалика и целая горка хлебных шариков.

— Затем, — продолжил Флинн, — большая часть следов и улик была преступным образом уничтожена. Или изменена, что также не облегчает ситуацию. Тело увезли за десять-двенадцать километров и оставили на лужайке, возле «Хижины лесоруба». И поскольку никто не озаботился сохранить место преступления в его, так сказать, первозданном виде, не вижу смысла уделять его обследованию особое внимание. Личные вещи убитого тоже перевезли в «Хижину». Рядом с ней постарались соорудить нечто вроде фальшивого места преступления и действовали при этом крайне небрежно. А потому улики, обнаруженные там, считаю бесполезными. Владелец мотеля, местная полиция, врач были, по всей видимости, подкуплены, чтобы впоследствии давать ложные показания… — Решив попробовать рагу, Флинн сделал паузу. Как это из телятины можно соорудить столь безвкусное блюдо, просто поразительно!.. — Короче говоря, джентльмены, за какие-то несколько часов было совершено не одно, а сразу несколько преступлений.

— О господи! — простонал Лодердейл. — Как чувствовал, что на этот уик-энд приезжать не стоит! И сын так надеялся, что я приеду на футбол, он как раз сегодня играет! Так нет же, понесло меня сюда!..

— Почему бы не опросить всех присутствующих, где они были и чем занимались вчера в одиннадцать вечера? — спросил Клиффорд.

— Вот слова человека с безупречным алиби, — заметил Флинн.

— Слова человека, который начитался дурацких детективных романов! — сказал Эшли.

— А вот и нет, — огрызнулся Клиффорд. — И то и другое совершенно неверно!