Шрифт:
И повел Коки к выходу.
Стоя на широкой деревянной лестнице, ступеньки которой были покрыты темно-зеленой ковровой дорожкой, Д'Эзопо глянул на них сверху вниз.
— К Уолтеру это не относится, Френк. Мы идем вдвоем, ты и я.
— Просто хочу перемолвиться словечком с пенсионером, Эдди. Я на секунду, сейчас догоню.
И Флинн, развернувшись спиной к лестнице, тихо спросил Коки:
— Кто эти двое?
— Один — сенатор Данн Робертс. — Похоже, Коки ничуть не удивлен тем фактом, что Флинн не знает столь важную персону, как сенатор США. Затем он назвал Флинну партийную принадлежность сенатора и штат, который тот представляет.
— А другой? — спросил Флинн.
— Почти уверен, что Уолтер Марш. Только его фотографии не так часто попадаются в газетах.
— Ну а он чем занимается?
— Как чем? Владеет целой кучей газет.
— Так, стало быть, влиятельная персона, да?
— Весьма.
— О, — сказал Флинн, — понимаю… Кажется, все начинаю понимать… — А потом задал Коки еще один вопрос: — А кто такой Рутледж?
— Чарлз Рутледж, — ответил Коки. — И вряд ли найдется какое предприятие, которым он не владеет или по крайней мере не заседает в совете директоров. Коллекционирует предметы искусства. Кроме того, вроде бы через жену финансирует театры.
— Коки, — бросил Флинн, уже поднимаясь по лестнице, — ты у меня на вес золота. Нет, на вес хвостов омаров!
Глава 4
— Чарлз Рутледж Второй, — представился мужчина в халате. Произнес он эти слова таким тоном, точно провозглашал некую незыблемую истину типа «Солнце восходит на востоке». Пожимая руку Флинну, он не улыбался. Глаза, казавшиеся странно холодными для карих, заглянули в глаза Флинна всего на секунду, но успели сказать, что ему, Флинну, никогда и ни за что не удивить их обладателя. — Мой помощник, Пол Уэлер.
Второй мужчина, находившийся в комнате, был одет в темную тройку с галстуком и черные туфли. Улыбка, с которой он пожал руку Флинну, была натянутой, точно с трудом выползала из щели почтового ящика. В левой руке он держал кожаную папку.
За окном на улице уже окончательно рассвело, хотя утро выдалось пасмурное. Сумрак, царивший на улице, узенькие оконца — наверное, потому в тесной комнате за номером 23 все еще горел свет. Кресла и диван украшал обивочный материал с крупными и яркими букетами цветов. Через полуоткрытую дверь Флинн увидел в смежной комнате неубранную постель.
— Я позвонил нескольким людям, — сказал Рутледж комиссару Д'Эзопо. — Они согласились с нашим решением и советуют следовать намеченному плану. — Затем, обернувшись к остальным присутствующим, он добавил: — Прошу садиться.
Четверо мужчин расселились в цветастые кресла. Рутледж развернул свое спинкой к окну.
— В традициях клуба «Удочка и ружье» не считаться с титулами и рангами, Флинн, — сказал он.
— Очень демократично, — заметил Флинн.
— Как много успел рассказать вам Д'Эзопо?
— Был молчалив, как чихуахуа, застигнутый снежным бураном.
— Сегодня утром, если не возражаете, я бы хотел побеседовать с вами дважды, — сказал Рутледж. — Сейчас постараюсь объяснить всю деликатность сложившейся ситуации. А затем, когда вы, будем надеяться, проведете предварительное расследование, причем соблюдая строжайшую секретность, встретимся снова. Ну, скажем, около десяти. У вас будет достаточно времени осмотреть тело да к тому же еще вкусно и сытно позавтракать.
— И чье же тело мне предстоит осмотреть, перед тем как насладиться тостами и мармеладом? — спросил Флинн.
— О, завтрак здесь подают куда более обильный, — улыбнулся Рутледж. — А тело принадлежит Дуайту Хаттенбаху… — Рутледж выдержал паузу, ожидая соответствующей реакции от Флинна. — Вам известно, кем он был?
— Уже имею представление о том, какие важные люди здесь собрались, — ответил Флинн. — Полагаю, он был парикмахером, увлекавшимся охотой и рыболовством?
Судя по улыбке, которой одарил его Рутледж, тот был нисколько не удивлен подобным ответом.
— Конгрессмен США Дуайт Хаттенбах, — Рутледж также назвал округ и штат, от которого баллотировался Хаттенбах, и его партийную принадлежность. Ни штат, ни партийная принадлежность не совпадали с теми, к которым имел отношение сенатор США, находившийся в данный момент внизу и попивающий спозаранку виски. — Кстати, — добавил Рутледж, обернувшись к Д'Эзопо, — я уже говорил с его женой, миссис Хаттенбах. Ее имя…
— Карол, — подсказал Уэлер.
— Похоже, она достойно приняла этот тяжкий удар. Как, впрочем, и следовало ожидать. И уже выехала. Сюда, я имею в виду…
— Ясно… — протянул Д'Эзопо.
Флинн заметил, что на лице комиссара выступили мелкие капельки пота. Странно… Ведь даже в плотном твидовом костюме самому Флинну было ничуть не жарко. Скорее даже наоборот…
Тут к нему обратился Рутледж:
— Конгрессмен был убит выстрелом из ружья.
— Был убит, — эхом откликнулся Флинн. — Вижу, вы предпочитаете обходиться без таких эвфемизмов, как «несчастный случай»?