— Ханна выдвигает против вас серьезное обвинение, — сказала тренер без предисловий и посмотрела сначала на Корки, затем на Кимми, будто ища глазами ответ. — Я… я даже не могу поверить в случившееся. То есть в то, что мне сказала Ханна. Это так… жестоко. Так ужасно.

Девушки молчали. Корки почувствовала, как у нее дрожит подбородок. Она никак не могла с ним справиться.

— Я хорошо знаю вас обеих, — продолжала мисс Грин. — Вы обе мне нравитесь. Но теперь я… я выбита из колеи. В голове не укладывается, что кто-то из вас мог… — Ее голос сорвался.

Время как будто остановилось. У Корки перехватило дыхание.

— Срезание чужих волос можно квалифицировать только как нападение, — сурово сказала мисс Грин и прищурилась. — Очень жестокое нападение.

Корки опустила глаза и почувствовала, что руки стали ледяными. Она крепко сжала кулаки, и ногти глубоко врезались в кожу.

— Я должна знать, — произнесла тренер. — Я должна выяснить, кто сотворил с Ханной эту ужасную вещь.

Она повернулась к брюнетке:

— Кимми, это ты отрезала Ханне косу?

Та откашлялась и сказала:

— Да.

У мисс Грин отвисла челюсть от изумления. «Она не ожидала, что Кимми признается. По крайней мере так быстро», — подумала Корки и перевела взгляд на подругу, чьи глаза говорили ей: «Надо покончить с этим. И не вздумай возражать, я тебя прикрою».

«Кимми собирается меня защитить, — поняла блондинка. — Нет. Ни за что. Я не могу этого допустить. Конечно, преступление совершила она, но в этом не ее вина. Просто собственное тело было ей неподвластно. И я не позволю, чтобы наказание понесла одна Кимми».

— Нет, мисс Грин, — сказала Корки вслух. — Это сделала я. Это я.

Тренер повернула к ней свое холодное и суровое лицо.

— Пойдемте со мной, — произнесла она и через двустворчатую дверь вышла в коридор. Там было намного тише и прохладнее.

Мисс Грин резко остановилась и обернулась. Лицо ее было сердитым.

— Я хочу знать правду! — воскликнула она. — И мне не нужно, чтобы вы друг друга покрывали. Я хочу знать правду. Кто из вас виноват.

— Это сделала я, — сказала Кимми тихим голосом, взглядом приказывая Корки молчать.

— Нет, — произнесла та, не обращая внимания на подругу. — Это неправда.

— Тогда это сделала ты? — спросила мисс Грин, подходя к Корки так близко, что та ощутила исходивший от нее аромат кофе.

— Нет, — покачала головой блондинка и глубоко вдохнула. Она решила рассказать о злом духе. Выбора не оставалось. — Правда в том, что…

— Да, так в чем же правда? — произнесла мисс Грин нетерпеливо.

— Правда в том, что ни одна из нас этого не делала, — выложила Корки. — Видите ли…

— Стоп! — прервала ее тренер, выставив перед собой руки. Потом вздохнула — долгим и раздраженным вздохом. — Я разберусь с вами обеими, когда мы вернемся в Шейдисайд.

— Мисс Грин! — начала Корки, но та снова остановила ее движением рук.

— Когда вернемся, проведем настоящее расследование, — пообещала она, понижая голос до шепота, увидев двух приближающихся судей в полосатых куртках. — Когда приедем в Шейдисайд, вас обеих придется наказать. И очень строго.

Тренер медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Мисс Грин, мы действительно очень сожалеем, — сказала Кимми мягко.

— Никаких оправданий, — резко ответила та. — Давайте сначала доживем до конца недели, ладно? И без всяких происшествий. Не понимаю, как это вам такое в голову пришло?

«А я понимаю», — подумала Корки тоскливо. Подруги смотрели, как тренер удаляется обратно в столовую широкими, порывистыми шагами. Когда девушка повернулась к Кимми, ее подбородок снова задрожал.

— Я… ну… — Она даже не знала, что сказать.

— Представляешь, мне захотелось догнать ее и все выложить, — произнесла Кимми с иронией.

— Знаю, — ответила Корки.

— Я хочу сказать, с какой стати? — воскликнула брюнетка, размахивая руками. — Почему мы должны заниматься дальше с таким грузом? Когда вернемся в школу, нас обеих вышибут из группы.

Подруга хотела выказать согласие, но слова застряли у нее в горле.

— В этом лагере я и так вся извелась, — продолжала Кимми, приглаживая свои черные волосы. — Ну а теперь… — Ее голос сорвался.