Из недр его темного рассудка меня вывел голос Прата, раздраженный и какой-то болезненный:

— Ты не стараешься! Кто тебя просит себя контролировать!

— Да что мне вообще делать! — так же возмутилась я. — Ты ни слова не сказал, что я должна делать.

— Да мы пока что ничего толком не делаем, а ты уже ограничиваешь себя.

Головная боль медленно делала мою голову чугунной. Я почти ощутимо чувствовала ее присутствие под кожей, от чего казалось, больно будет даже прикоснуться к ней.

— Главное — ты не должна слишком уж напрягаться, так как это было с той девушкой-волком.

От такой бездушности Прата меня коробило. У нее ведь было имя, а он говорил он ней как о просто домашнем животном, без мозгов.

— Ее зовут Сани!

Прат тяжело вздохнул, и уставился на меня более серьезно, чем когда-либо мне приходилось видеть.

— Это тебе не школьный пикник, здесь нет жалости, здесь нет лиц, здесь только способ попытаться владеть собой. Пока ты щадишь мои и свои нежные чувства, боясь увидеть что-то плохое, то тебе приходиться прикладывать больше усилий, от чего скоро головная боль будет просто не выносима. А мы здесь как раз для того, чтобы ты умела эту боль контролировать. И себя тоже.

Это было уже сложнее. Если даже Прат вдруг стал так настойчив, я задумалась о действительных причинах, по которым согласилась. И это была в основном одна причина — страх. Я до ужаса боялась, повторения того что было с Сани. Увидеть, как умирает еще один волк — было выше моих сил. И если бы только увидеть, это я прочувствовала на себе, весь ужас Сани, страх и одиночество. А что говорить о ночи, когда ее превращали? Это было ужасно, видеть те приближающиеся клыки, и ощущать, как они разрывают твою плоть.

Я снова попыталась взять себя в руки, но и попыталась расслабиться. Я в очередной раз попробовала проникнуть в сознание Прата и не ограничивать своего действия, но это было сложнее сделать, чем подумать об этом. Я оставалась все такой же скованной, все еще чувствовала себя вором, и просто блокировала доступ своего сознания к некоторым участкам его.

Я время от времени смотрела в сторону Калеба. Серебристо-серые глаза иронично мерцали, на четко очерченных, чувственных губах играла усмешка. Калеб забавлялся, наблюдая за мной. Прат, что странно, не веселился, впрочем, как и я. От волнения и переутомления мне становилось дурно, перед глазами плыло.

В этот вечер мы так никуда и не продвинулись. Прат не смог добиться от меня желанных результатов, но все еще не объяснял того что он задумал. И потому, когда все закончилось, я смогла спокойно вздохнуть.

Я, пошатываясь, шла к дому, но Калеб не позволил мне этого сделать. Он подхватил меня на руки и сам внес. Я была так вымотана, что просто не могла блокировать своего сознания, когда его разум, так сладко манил к себе. Провалившись буквально на мгновение в его мысли, я почувствовала такую волну протеста против того, что только что происходило, что меня даже передернуло. Но к чему именно относился протест, я не поняла.

— Думаю, нам стоит поехать на прогулку — в доме слишком много мыслящих существ.

Калеб быстро одел на меня куртку потеплее, которая скрыла мое тело по самые колени, и лишь когда он принялся подворачивать рукава, я поняла, что это куртка Терцо, и спустя несколько минут, меня перестало трясти. А я все никак не могла понять, почему так шатается перед глазами комната! В коридор, так никто и не вышел, хотя я ожидала, что родители захотят узнать, как прошла первая тренировка, но это было к лучшему — я еле могла сопротивляться сознанию Калеба. А их сознания просто ощущала очень близко, но если бы они оказались бы по близости, то просто сбили бы меня с ног своим напором.

Я уже давно начала замечать, что все — как люди, так и вампиры, обладали странным притяжением ко мне. Стоило им почувствовать, что я настроилась на нужную волну, как и они начинали сами напрашиваться, чтобы я их проведала. Вот и теперь, сознание Калеба прямо таки напирало на мое. И в ограниченном помещении дома, это было очень ощутимо. Как только мы вышли к машине, давление стало спадать.

Откинувшись на спинку сидения, я тут же задремала, и мне приснился дождь. Казалось я стою под дождем, и по лицу хлещет теплый ветер вперемешку с водой. Когда раздался первый раскат грома, я тут же проснулась. Окно с моей стороны было открыто, и капли дождя действительно попадали мне на лицо, но я почувствовала от их холодной влаги неописуемое облегчение. Но вот что меня озадачило, так это что в машине я была одна.

Как только мои глаза несколько привыкли к приглушенному тусклому свету на улице, я различила, что мы стоим на дороге, среди леса, и то, что я раньше приняла за надломленное дерево, на самом деле было Калебом. Он стоял без зонта, в одном батнике, в том, что был дома, и находился слишком далеко, чтобы я могла докричаться до него. И ушел он потому, что не хотел влиять на мое восстановление.

Рядышком на сидении лежало несколько бутылок воды, а также шоколад. Я жадно набросилась на то и на другое, и уже спустя минут 10 поняла, что головная боль проходит, а я вновь чувствую себя человеком. Не зная как еще иначе сообщить ему, что я в порядке, я просто посигналила.