— Поэтому вы решили ничего мне не говорить?

— Я подумал, что так будет лучше для вас.

— Я сама решу, что будет лучше для меня, — решительно сказала Лакшина и громко позвала: — Господин проводник, можно вас на минуту?

Проводник стоял тут же, в коридоре. Услышав, как она его позвала, он взглянул на своего начальника. Тот согласно кивнул головой. Нужно успокоить пассажиров, не допускать паники. Проводник подошел к женщине, протиснувшись мимо Дронго.

— Что у вас там случилось? — спросила она.

— Убийство, — выдохнул Сергей, — сразу два убийства. В соседнем купе убиты двое наших пассажиров.

Она не вскрикнула, не испугалась. Только сделала шаг назад, словно отходя от этого несчастья. Взглянула на Дронго, потом снова на проводника:

— Как их убили?

Из ста женщин девяносто девять никогда бы не задали такой вопрос. Но она задала именно его. Дронго удивленно взглянул на женщину. Интересно, какая у нее профессия?

— Их застрелили, — сообщил проводник.

— Странно, — задумчиво произнесла она, — я не слышала ночью никаких выстрелов. Как такое возможно? Ночью я плохо спала, почти все время читала…

— Не знаю, — ответил проводник, — мы сами ничего не понимаем. Я тоже не слышал никаких выстрелов. И чужих в вагоне не было.

— Но так не бывает, — убежденно произнесла Лакшина. — Кроме вас, в нашем вагоне было еще три пассажира. — Только тогда она посмотрела на Дронго.

Тот молчал, никак не комментируя ее слова.

Проводника позвали, и он поспешил к третьему купе. Лакшина продолжала смотреть на Дронго.

— Ваше купе было рядом, — наконец произнесла она. — Вы тоже ничего не слышали?

— Ничего. — Он качнул головой. — А вы довольно мужественная женщина. Услышали про двоих убитых и спокойно восприняли эту новость. Так, как будто готовы были ее услышать.

— Вы тоже не испугались, — парировала она. — Насколько я могла заметить, вы не отсиживаетесь в своем купе.

— Я мужчина.

— Это не совсем разумное объяснение, — усмехнулась она. — Я знаю многих мужчин, которые не стали бы задерживаться в коридоре, услышав о таком преступлении. Судя по вашей комплекции, вы бывший спортсмен. А если к этому прибавить ваши проницательные глаза и выпуклый лоб, то, возможно, вы сыщик или что-то в этом роде. Во всяком случае, мыслительные процессы у вас явно превалируют над физическими. Хотя при вашем росте и комплекции вам достаточно только появиться где-нибудь, чтобы убедить своих визави в вашей правоте. Я права?

— Почти угадали, — кивнул он. — А как насчет вас?

— Теперь ваша очередь угадывать.

— Вы не испугались, узнав, что в соседнем купе два трупа. Уточнили, как именно их убили. Удивились, что не слышали выстрелов. И даже определили достаточно точно, кто именно я по профессии. В таком случае вы — врач. Возможно, психолог или психиатр.

— Психиатр, — кивнула она.

— А в молодости вы наверняка занимались балетом, — добавил Дронго, — хотя бы на любительском уровне.

— Вы не ошиблись. Почти на профессиональном. До тех пор, пока не сломала ногу в автомобильной аварии. Но как вы определили мое прежнее увлечение?

— Ваша вытянутая шея и ваша манера держать себя, — пояснил он.

Они улыбнулись друг другу, несмотря на всю трагичность ситуации.

Поезд остановился. Послышались голоса прибывших сотрудников немецкой полиции и прокуратуры.

— Кажется, нам лучше вернуться в свои купе, — предложил Дронго, — сейчас здесь будет много людей.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Меня обычно называют Дронго, — сообщил он, — я эксперт-аналитик по проблемам преступности.

— А я Наталья Робертовна Лакшина. Главный врач четырнадцатой больницы, специалист в области психиатрии заключенных.

— Это я тоже понял. Вы знаете, кто именно был нашим соседом?

— Не знаю. Но полагаю, что просто так не убивают. Крупный бизнесмен? Какой-нибудь неудачливый аферист? Или вообще — преступник?

— Известный преступный авторитет, так называемый «вор в законе». Георгий Цверава, или Жора Бакинский, как вам будет угодно. И его спутница.

— Ничего себе компания, — грустно усмехнулась Лакшина. — Кажется, у нас тоже могут быть неприятности. Вы — эксперт по вопросам преступности, я — психиатр, занимающийся этими преступниками. И плюс преступный авторитет. Не слишком ли много на один вагон?

— Нужно узнать, кто такой еще один наш пассажир, — напомнил Дронго. — Если выяснится, что он сотрудник милиции или ФСБ, то я не удивлюсь, что нам просто предъявят обвинение в устранении нашего соседа. Хотя наш попутчик меньше всего похож на офицера.

— Надеюсь, что он не оттуда, — кивнула она. — Идите в свое купе. Кажется, к нам поднимаются немецкие полицейские.

В вагон действительно поднималось сразу несколько человек в штатском и в форме. Они направлялись к третьему купе, где уже толпилось несколько человек. Состав не трогался с места. Среди прибывших выделялся высокий, худощавый мужчина лет сорока, очевидно один из руководителей прибывшей группы. Это был Йозеф Виммер, старший следователь транспортной прокуратуры по расследованию особо опасных преступлений. Несмотря на возраст, он был седым. Немного вытянутое лицо, глубокие морщины на щеках. Он был в сером элегантном костюме и в голубой сорочке без галстука. Вместе с ним в вагон вошел пожилой мужчина лет пятидесяти пяти, который немного прихрамывал на правую ногу. Комиссар Якоб Реннер проработал в полиции больше четверти века и был опытным специалистом. Он даже внешне напоминал породистого бульдога, готового взять след. Мясистые щеки, расплывшийся нос, выступающий подбородок и тяжелый взгляд сразу выдавали в нем полицейского. С первого взгляда он понял, что именно здесь произошло. Мужчину застрелили в купе и затем перенесли в туалет, а женщину убили прямо в кровати, положив ей на голову подушку.