Рис. 6.1. США потребляют гораздо больше, чем производят. Министерство торговли США

Велика ли эта сумма? Вот короткий ответ: самый крупный дефицит текущего платежного баланса в истории. И расширенный ответ: такой дефицит равен примерно 5 % от размера всей экономики США. Как же мы залезли в такие долги?

Текущий платежный дисбаланс зависит от валютных факторов. Когда из-за сильного доллара дешевеет канадский лес, мы импортируем больше бревен из канадской провинции Саскачеван. Чтобы разобраться с дефицитом текущего платежного баланса США, сначала рассмотрим обменные валютные курсы.

Когда я только начал изучать деньги, британский фунт стерлингов всегда стоил около 2,5 долл. Тогда я еще не понимал, что о ценах на валюту договариваются между собой правительства. Следовательно, те 2,5 долл. были не рыночной ценой, а декретной.

В 1944 году правительства решили, что обменные курсы слишком важны, поэтому их нельзя подвергать рыночной иррациональности. Экономисты возложили часть вины за Великую депрессию 1930-х годов на безумные скачки стоимости валют. Незадолго до окончания Второй мировой войны экономически развитые державы встретились в Бреттон-Вудске и договорились о стоимости своих национальных валют. Правительства хотели быть уверенными в том, что крайности, приведшие к глобальному экономическому коллапсу больше не повторятся [92] .

В 1971 году Ричард Никсон обесценил доллар и аннулировал Бреттон-Вудский пакт. Сбросив оковы фиксированной цены, доллар начал свободно колебаться между иррационально низким и иррационально высоким значениями стоимости, нарушая при этом текущий платежный баланс. Как показано на рисунке 6.1, с 1980-х годов и по настоящее время стоимость доллара привела к значительному и растущему платежному дефициту США.

Текущий платежный дефицит — это форма займа. В самих по себе долгах или платежном дефиците нет ничего плохого. Студенты берут кредит, чтобы получить образование, компании — чтобы расширять производство, а государства — чтобы реализовать масштабные проекты с многолетним сроком окупаемости.

Например, плотину Гувера близ Лас-Вегаса построили в 1930-х годах, а гидроэлектростанция на ней и сегодня производит очень дешевую энергию. Только скряга возражал бы против займов для строительства плотины Гувера по финансовым соображениям (хотя, конечно, против плотин существуют вполне обоснованные экологические возражения). Брать в долг для развития часто лучше, чем не прибегать к займам и не развиваться.

Но, хотя в займах нет ничего плохого, всегда наступает время, когда их надо возвращать. Помните, как Вимпи в мультфильме про моряка Папайя сказал: «Я бы с удовольствием заплатил тебе во вторник за сегодняшний гамбургер»? Он же не сказал, что с удовольствием съел бы гамбургер во вторник за сегодняшний гамбургер.

«Не занимай и не давай взаймы», — говорил Полоний своему сыну Лаэрту в «Гамлете». Хотя рекомендация кажется разумной, многие ученые считают, что Шекспир в этой сценке привел пример отца, который читает своему отпрыску нотации, дает очевидные и непрошеные советы. В первой части — брать в долг — совет пустой. Долги надо возвращать, поэтому брать в долг и давать в долг — это разные фазы, а не постоянное состояние. Невозможно всю жизнь оставаться должником (хотя, мне кажется, Крохобору это удалось).

Выводы очевидны. Странам с текущим дефицитом платежного баланса когда-нибудь придется начать производить больше, чем потреблять. Значит, Соединенные Штаты, ныне самый крунный нетто-потребитель товаров и услуг других стран, когда-нибудь станут нетто-производителем. Через некоторое время мы будем обсуждать не текущий дефицит, а текущее активное сальдо (излишек) США. Поскольку нынешний дефицит огромен, неизбежный переход к активному сальдо будет иметь глубокие последствия для мировой экономики и индивидуальных инвестиций. Представим себе возможное развитие событий и их последствия.

В ноябре 2002 года мы с женой ездили в Милан. Мы шли вдоль знаменитой торговой улицы Монте-Наполеоне, и Барбара увидела в витрине дамскую сумочку Bottega Veneta за 700 евро. На тот момент доллар стоил чуть больше одного евро, поэтому цена сумочки составляла примерно 680 долл.

Мы с Барбарой нашли эту цену смешной, но по разным причинам. «Как ты не понимаешь, что в Нью-Йорке за такую же сумочку просят больше 800 долларов!» — радостно говорила мне жена. Я же, кусая губы и борясь с ужасом, выдавил из себя: «Ну конечно, надо брать, и поскорее». Возвращаясь из Европы домой, в Америку, мы вылетали из аэропорта Кельна. За таможенной стойкой работала молодая немка приблизительно 23 лет от роду. «Вы задекларировали предмет стоимостью 700 евро. Могу я взглянуть на него?» — попросила она. Я показал ей сумочку, и она изумленно воскликнула: «Вот это?» «Да. Скажите, ну разве не смешная цена?» — ответил я. Мы вернулись в США с новой сумочкой Барбары и увеличили при этом платежный дефицит нашей страны на 680 долл.

Если бы наше путешествие в Европу произошло в 2004 году, мы бы обнаружили, что сумочка стоимостью 700 евро обойдется нам в 850 долл. Для американских потребителей все европейские цены значительно выросли, поскольку доллар потерял часть своей стоимости относительно евро. Девальвация денежной единицы меняет покупательские намерения людей. Просуммируйте достаточное количество раз по 700 евро за не купленные сумочки, добавьте несколько «мерседесов», тоже не купленных американцами, и довольно скоро падающий доллар приведет к меньшему дефициту текущего платежного баланса.