— Оперативно действуют, ничего не скажешь. Даже успели где-то фотографию откопать, — сказала Китти.

— Я их видел во время поисков. — Джо кивнул, сунул газету под мышку и начал отсчитывать деньги. — Они все время возле нас вертелись. Кое-кого им удалось здорово разговорить.

— Похоже, с ними разговаривали не родственники.

— А они не за родственниками охотятся, а за «жареными» фактами. — Джо поморщился.

Он передал Китти деньги, вышел из магазинчика и направился в сторону причала. Там он сел на лавочку и внимательно прочитал всю статью. В ней говорилось об исчезнувшей девушке по имени Кэти Лоусон и о том горе, которое охватило ее заботливых анонимных соседей.

Когда Джо вернулся домой, Анна стояла на кухне у стола и смотрела в окно, любуясь закатом. Перед ней лежала разделочная доска с горкой нарезанного лука.

Джо вошел хмурый, держась рукой за челюсть. Остановившись посреди кухни, он принялся обеими руками массировать шею и нижнюю часть лица.

Анна обернулась и покачала головой.

— Опять боли начались?

Джо молча кивнул и полез в маленький шкафчик, где лежали лекарства.

— Когда же ты обратишься к врачу? Сколько еще это может продолжаться?

Он пожал плечами, вытащил две упаковки таблеток, противоотечное и обезболивающее, с треском выдавил по две штуки из каждой и проглотил, запив стаканом кипяченой воды. Посмотрев на часы, направился в гостиную. Там он лег на диван и стал дожидаться действия таблеток. В последний год приступы значительно усилились. Еще в Нью-Йорке он консультировался у врача, и тот установил у него синусит, боль в ухе и обычный стресс. Джо подозревал, что диагноз врач поставил сразу, как только узнал, где он работает. Он пошел к другому врачу, помоложе. Тот оказался поклонником современных веяний в медицине и порекомендовал заняться йогой. Джо посмеялся бы над ним прямо в кабинете, если бы челюсть у него не выворачивало от боли. Врач дал ему рецепт на сильнодействующее обезболивающее — и на том спасибо. После переезда в Ирландию Анна насела на Джо всерьез, убеждая его обратиться к одной дублинской знаменитости по части медицины. Джо соглашался к ней, но все никак не мог выбрать время.

Примерно через полчаса он вышел на кухню.

— Слушай, — обратился он к Анне, — я все хочу тебя спросить об этом типе, о Миллере.

— О Джоне Миллере? — Анна удивленно подняла брови.

— Да, об этом алкаше, — сказал Джо, поглаживая подбородок и шею.

— Почему ты о нем спрашиваешь? — Анна подошла к окну.

— Потому что я его недавно видел в баре, и он вел себя неважно.

— Как это «неважно»? — Анна закончила резать лук и принялась за красный перец.

— Он не очень хорошо о тебе отзывался. Ты с ним, случайно, не знакома?

Анна вскинула голову, посмотрела на мужа и спокойно ответила:

— Это тот самый Джон, о котором я тебе рассказывала. Когда-то, очень давно, мы с ним, как здесь говорят, «гуляли».

— Ах вон оно что… — протянул Джо. — Ну и что случилось потом, после ваших «гуляний»?

— Мы расстались много лет назад. Я уехала в Нью-Йорк, а он через какое-то время отправился в Австралию.

Анна помолчала.

— Кстати, в прошлую ночь ты сильно скрипел зубами. Я попыталась тебя разбудить, но ты только перевернулся на другой бок.

— И долго ты «прогуливалась» с Джоном Миллером? — продолжал допытываться Джо.

— Не помню точно. — Анна пожала плечами. — Пожалуй, месяцев семь-восемь, не больше.

— Ты погляди. Крепко же вы сдружились.

Анна ничего не ответила, продолжая резать перец.

— Ну что ж, теперь я знаю, кто разбил сердце славного доброго деревенского малого Джона, сделав его хроническим алкоголиком. — Джо подошел к Анне, обхватил ее сзади за плечи и поцеловал в затылок.

Анна усмехнулась:

— Вот уж не думаю, что я сыграла такую роковую роль.

— Могла сыграть, — прошептал он, прижимаясь губами к ее волосам.

— Не принесешь бутылку вина?

— Конечно, — сказал Джо и направился в погреб.

Анна отложила нож, закрыла глаза и тихо вздохнула.

Стингерс-Крик, Северный Техас, 1981 год

Джеф Риггз лежал на спине на липком ковре, согнув руку над головой. Застиранная футболка задралась, обнажив волосатые живот и грудь. Донни ввалился в комнату, быстро сбросил рюкзак на пол и, как это часто случалось и прежде, бросился к отцу. Присев на колени, он приложил ухо к груди отца, послушал сердце, затем приподнял ему веки и посмотрел в глаза. Донни и сам не понимал, для чего все это делает, не знал, что должен увидеть или не увидеть в этих глазах. Он представления не имел о том, как в них отражается угроза здоровью. Он перевалил отца на бок, затем встал и оглядел комнату. Телевизор работал, но передачи на канале закончились и по экрану шла мелкая рябь. Донни взял пульт дистанционного управления, переключился на другой канал и вывел звук почти на полную мощность. Швырнув пульт на диван, взвалил на плечи свой рюкзак и выскочил из комнаты на крыльцо. Вскоре в комнате послышалось кряхтенье Джефа. Он проснулся и, чертыхаясь, попытался пошевелить затекшими руками и шеей.

Донни просунул голову в комнату.

— Привет.

— Вот дьявол… Я даже не слышал, как ты пришел, — прохрипел отец, переваливаясь на спину.

— Да как же ты услышишь, если у тебя телевизор орет на полную громкость?

Донни прошел в комнату и выключил телевизор.

— Есть хочешь?

— Да. Сделай мне бутерброд. С говядинкой.

Дюк сидел у дверей сарая и наблюдал за паучком. Он двигался вверх, быстро перебирая маленькими лапками. Мальчик вытянул руку, приложил ее к дереву. Паучок переполз на нее. Дюк опустил руку и легонько стряхнул паучка на пол. Тот мгновенно скрылся в расщелине между досками.