— Сэр Томас,— заметил лорд Уильям, терзая тупым ножом хлеб,— не просто надел мундир. Он за свой счет снарядил Девяностый пехотный полк.

— Недешево обошлось, черт возьми! — сказал сэр Томас.— Одни только кивера стоили мне четыреста тридцать шесть фунтов, шестнадцать шиллингов и четыре пенса. Меня до сих пор гложет любопытство, откуда взялись эти четыре пенса. И вот я здесь, Шарп, все еще воюю с французами. Ну как, наелись?

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

Сэр Томас решил прогуляться с Шарпом к конюшне. Они уже дошли до места, когда генерал остановил капитана.

— Играете в крикет, а, Шарп?

— Играли в Шорнклифе, сэр,— осторожно ответил Шарп, имея в виду учебный лагерь, где готовились стрелки.

— Мне нужны партнеры,— сказал генерал и, подумав о чем-то, нахмурился.— Генри Уэлсли чертов болван,— сказал он, неожиданно меняя тему,— но славный парень. Понимаете, что я имею в виду?

— Думаю, да, сэр.

— Он очень хороший человек. И с испанцами дела ведет как надо. А с ними бывает ох как трудно. Порой просто бесишься — обещают целый мир, а подадут — и смотреть не на что. Но Уэлсли терпения хватает. Так что разумные испанцы знают, что могут ему доверять. Он хороший дипломат и нужен нам как посол.

— Он мне нравится, сэр.

— А вот с той женщиной сглупил. Выставил себя полным идиотом. У нее есть письма?

— Думаю, есть, сэр.

— И вы ищете ее?

— Да, сэр.

— Вы ведь не собираетесь взорвать ее моими снарядами?

— Нет, сэр.

— Надеюсь, что нет, потому что она весьма милая особа. Я как-то видел ее с ним, и Генри выглядел как тот кот, что нашел банку сметаны. И у нее тоже вид был счастливый. Не ожидал, что она его предаст.

— Лорд Памфри говорит, что это дело рук ее сутенера, сэр.

— А вы как думаете?

— Думаю, она увидела золото, сэр.

— Все дело в том, что Генри Уэлсли,— сэр Томас явно проигнорировал последние слова Шарпа,— из тех мужчин, которые все прощают. Я бы не удивился, узнав, что он все еще питает к ней нежные чувства. А, ладно, я просто несу вздор. Рад был, мистер Шарп, что вы оказались вчера в нашей компании. Если быстро управитесь со своим делом, надеюсь, мы сыграем парочку партий, а? Мой писарь — знатный боулер, но бедняга вывихнул лодыжку. И надеюсь, вы окажете мне честь отплыть с нами на юг? Погонять шары с маршалом Виктором, а?

— Я бы с удовольствием, сэр,— ответил Шарп, понимая, что этого никогда не случится.

Оставалось найти Харпера и других стрелков. В Сан-Фернандо капитан обнаружил подходящую лавку и на деньги посольства купил своим людям цивильную одежду. Все переоделись и отправились в город, над которым еще висело громадное черное облако от горящих плотов.

После полудня дым еще не рассеялся. Двенадцать снарядов, замаскированных под капустные кочаны, прибыли в посольство.

Следующие три дня оказались небогатыми на события. Восточный ветер принес непрекращающиеся февральские дожди, которые и потушили горящие плоты, но дым все еще висел над болотами Трокадеро и полз через болото к городу. Лорд Памфри ждал сообщения от владельца писем, кем бы он ни был, а посол с ужасом думал о следующем выпуске «Эль-Коррео дель Кадис».

— Теперь газета редко выходит,— сообщил послу Джеймс Дафф, британский консул в Кадисе. Дафф жил в Испании почти пятьдесят лет и более тридцати из них исполнял обязанности консула. Некоторые считали Даффа большим испанцем, чем сами испанцы, и даже во время войны Испании с Англией его не притесняли и позволяли продолжать винный бизнес. Теперь, когда посольство переехало в поисках убежища в Кадис, присутствие консула в городе перестало быть необходимостью, но Генри Уэлсли ценил мудрость этого пожилого человека и его советы.

— Думаю, Нуну изо всех сил старается выжить,— сказал Дафф о хозяине газеты.— Сейчас у него нет читателей за пределами города, да и что он может напечатать? Новости о кортесах? О том, что там происходит, все узнают еще до того, как Нуньес пустит это в печать. Ему остались только слухи из Мадрида, вранье из Парижа и списки прибывающих и отплывающих судов.

— И он не возьмет от нас денег? — спросил Уэлсли.

— Ни пенни,— сказал Дафф.

Худощавый, сухонький, элегантный и проницательный человек, консул навещал посла в основном по утрам, неизменно благодаря Генри Уэлсли за качественный херес, который сам же и поставлял в посольство, хотя последнее время в связи с оккупацией Францией Андалузии поставки заметно сократились.

— Я подозреваю, что он на кого-то работает,— продолжал Дафф.

— Вы сделали ему щедрое предложение? — спросил посол.

— Как вы и просили, ваше превосходительство.— Дафф посетил издателя от имени Уэлсли и предложил ему наличные деньги за отказ от дальнейшей публикации писем. Предложение было отвергнуто, и тогда консул сделал поразительно щедрое и недвусмысленное предложение насчет самой газеты.— Я назвал ему цену, в десятки раз превышающую стоимость здания, типографии и бизнеса, и он отказался. Уверен, Нуньес и хотел бы согласиться, но его сильно напугали. Думаю, он не продаст потому, что боится за свою жизнь.