Грей содрогнулся, отскочил на полшага от двери и уставился на меня. Губы врача шевелились, но я не мог расслышать его слов из-за второго, еще более громкого удара гонга.

Четвертый, пятый и, наконец, шестой раз раздался этот оглушающий звон. Я выронил трость и саквояж на землю, закрыв ладонями виски и уши. Казалось, что этот звук исходил не из какого-то определенного места, а шел отовсюду сразу, и от этого вибрировала каждая отдельная молекула воздуха, стараясь сохранять ритм глухих колебаний.

Затем с такой же внезапностью, которая была еще более пугающей, чем сам звон, вновь воцарилась тишина, однако Грей и я еще несколько секунд неподвижно стояли, зажав уши руками и все время ожидая, что этот ужасный звук вот-вот повторится.

Наконец я медленно опустил руки, наклонился за тростью и саквояжем и снова посмотрел на дом. Дверь была открыта, и на входе стоял пожилой человек в полосатой ливрее дворецкого, который испуганно смотрел на нас. Я выпрямился, подошел к нему и протянул руку.

— Добрый вечер, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие, если это было возможно в данной ситуации. — Мне сказали, что меня будут ждать. Меня зовут Крэйвен. Роберт Крэйвен.

На лице старика сначала отразилось недоумение, затем оно сменилось выражением растущего неверия и наконец почти ужасом.

— Мистер… Крэйвен? — пролепетал он. — Вы… Роберт? Роберт Крэйвен?

Я не успел ответить, так как в этот момент раздался радостный возглас: «Роберт! Мой мальчик!» — и Говард выскочил ко мне с распростертыми объятиями. Он был одет в домашний халат кирпичного цвета, а в уголке рта дымилась неизменная сигара.

Я поставил саквояж на пол, буквально заставил дворецкого взять мою шляпу и трость и бросился навстречу Говарду. Это было как-то глупо: ведь с нашей последней встречи прошло всего несколько недель, но я радовался так, словно мы не виделись целый год.

— Как хорошо, что ты наконец-то приехал, — сказал Говард, после того как обнял меня и при этом чуть не прижег мою щеку тлеющим кончиком сигары. Отстранившись от меня, он отошел в сторону и сделал широкий жест. — Как тебе нравится твой новый дом?

— Дверной звонок слишком громкий, — ответил я. — Но только чуть-чуть.

Говард наморщил лоб.

— Звонок? Что ты имеешь в виду? У нас… нет дверного звонка.

— Тогда это, должно быть, карманные часы одного из слуг, — пошутил я, — но с довольно громким боем. — Я тихо рассмеялся, но сразу же снова стал серьезным и, чуть обернувшись к двери, кивнул доктору Грею. — Доктор, расскажите ему, что произошло.

Грей послушно приблизился к нам, но повернулся не к Говарду, а ко мне. Растерянно глядя на меня, он наморщил лоб и сказал:

— Боюсь, что я не понимаю, о чем ты говоришь, Роберт.

— Да ладно вам, док. Все вы хорошо понимаете. Что это было? Маленькая шутка в виде приветствия? — Я вставил мизинец в левое ухо и демонстративно покрутил им. — Итак?

Грей отреагировал на мой шутливый жест быстрым смущенным взглядом в сторону Говарда и спросил:

— Что ты имеешь в виду, Роберт? Я ничего не слышал.

— Вы… — я запнулся, посмотрел на Грея, затем на Говарда. Но я же видел, как Грей — точно так же, как и я, — скорчил лицо от боли! Если они вдвоем решили разыграть меня, словно два школьника, то почему и нет? — Ладно, оставим это, — сказал я, пожимая плечами. — Вы сможете позже посмеяться. Когда меня не будет с вами. Сейчас у нас есть другие дела, которые нам нужно обсудить.

Но Говард продолжал смотреть на меня с таким искренним удивлением, что на какой-то миг я даже усомнился, а не показалось ли мне все это. Но только на один миг. Ведь у меня еще до сих пор звенело в ушах. Нет, единственное, что меня не устраивало здесь, — это детский юмор Грея и Говарда.

— Давайте забудем об этом, — повторил я.

Говард моргнул, еще раз недоуменно посмотрел на Грея и неожиданно кивнул.

— Ладно, мы наверняка сможем найти этому объяснение, — улыбнулся он. — Как тебе дом, Роберт?

Вместо ответа я отступил к двери и осмотрелся. Холл, в котором мы находились, был достаточно просторный, чтобы вместить в себя целый дом, в котором я провел первые пятнадцать лет моей жизни.

— Как на мой вкус, то немного великоват, — сказал я.

Разочарования Говарда нельзя было не заметить.

— Он тебе не нравится?

— Почему же, нравится, — поспешно заверил его я, хотя этот дом-монстр мне явно пришелся не по душе. — Просто он… немного напыщенный, ты так не считаешь? Да, я понимаю, что стал богатым человеком, но…