Причины столь неявной трансформации поначалу для меня были не совсем понятны, но в какой-то момент я осознал, что не могу коснуться своего внутреннего источника Силы. Откровенно говоря, состояние было неприятное, как будто я лишился очень важной частички собственной души. Едва лишь я это осознал, как на меня накатило. Такая тоска вдруг навалилась, как в тот приснопамятный день, когда, открыв глаза, точнее, единственный глаз, я осознал, что до конца дней своих обречен оставаться ущербным инвалидом.

– Хронокласт, – услышал я сдавленный голос Аполлинария Митрофановича. – Адская штуковина, скажу тебе, для нас – магов – нервотрепка в чистейшем виде. Не знаю, как тебе, но для меня хуже зубной боли – такую тоску навевает, хоть в петлю лезь.

Я посмотрел на побледневшее, густо покрытое мелкими бисеринками пота лицо куратора и участливо поинтересовался:

– Митрофаныч, может быть, я чем-нибудь могу быть для вас полезен?

– Смотри в оба, – вытирая лицо извлеченным из кармана клетчатым платком, криво усмехнулся чародей, – сейчас наши бравые парни попытаются спеленать пришлеца тепленьким.

И действительно, в здание гостиницы уже входили вооруженные люди в камуфлированной форме и традиционных масках. Командир группы хорошо поставленным командирским голосом отдавал команды своим подчиненным. Очень скоро здание было полностью окружено – муха не проскочит.

Как человек военный, я по достоинству оценил слаженность и мастерство, с которыми действовали бойцы спецназа. Что происходило внутри отеля «Арбат» для меня оставалось загадкой, хотя в общих чертах ход операции представить не составляло особого труда. Лишенный магии и по этой причине основательно деморализованный чужак вряд ли способен оказать ощутимое сопротивление, и взять его для пяти десятков серьезных парней – не такая уж и сложная задача.

В следующий момент я понял, насколько глубоко заблуждался насчет упадка боевого духа «в рядах» противника. Одно из окон третьего этажа, расположенное над козырьком здания, вдруг вспухло осколками стекла. Создавалось впечатление, что в номере взорвалась ручная граната. То, что это не было гранатой, я осознал через мгновение, когда вслед за стеклянными брызгами из оконного проема выскочил человек. Оказавшись на козырьке, он, не мешкая и доли секунды, рванул с невероятной скоростью. Взгляд стороннего наблюдателя не успевал отслеживать все его движения, посему фигура беглеца буквально превращалась в темное размытое пятно. Создавалось впечатление, что это и не человек вовсе, а некое демоническое создание, возможности которого во много раз превышают потенциал даже самого тренированного землянина.

– Ну и ну! – забыв о своем упадочном состоянии, восторженно воскликнул Митрофаныч. – А паренек-то оказался не промах! – Затем, будто опомнившись, заверещал как резаный: – Заводи мотор, Андрюха, убежит поскакун неугомонный!

Между тем Ивэн Вериск продолжал выкидывать такие коленца, коих не увидишь ни в одном голливудском боевике. Подбежав к краю козырька, он со всей дури сиганул на крышу припаркованного у входа в гостиницу шикарного, соответственно, страшно дорогущего «Мерседеса». Нанеся владельцу «мерина» убыток как минимум, в несколько тысяч американской «зелени», ловко соскочил на землю. Ни один из бойцов оцепления не успел отреагировать на столь вопиющее поведение «объекта захвата». То же самое касается и снайперов, державших под контролем окружающее пространство.

Оказавшись вне оцепления, беглец, вопреки голливудской традиции, не стал останавливаться, чтобы показать своим недоброжелателям преогромный «Fuck», а лихо рванул по Плотникову переулку в направлении переулка Гагаринского, только пятки засверкали.

Несмотря на опасения моего патрона, я все-таки успел завести двигатель и на максимально возможной скорости рванул вслед за улепетывающим иномирянином. Дорожная ситуация вполне позволяла держать человека в пределах визуальной досягаемости.

Удивительно, но даже в движущемся потоке машин этот тип чувствовал себя, как рыба в воде. Он грамотно лавировал между колесными транспортными средствами, не позволяя бойцам группы захвата тщательно прицелиться себе в спину. При этом движения его были полны грации – будто леопард, гепард или еще какой крупный хищник скользит среди разнотравья африканских саванн в поисках подходящей жертвы.

– Ничего, Андрюха, от нас он не уйдет! – В азарте погони Митрофаныч аж прильнул лбом к ветровому стеклу. – Щас мы его с воздуха подцепим. Пуля в ногу или в какую еще мягкую ткань – и стреножим соколика.

Как бы в ответ, перекрывая гул работающих автомобильных двигателей, раздался характерный стрекот винтокрылой машины, и над нами пронесся небольшой двухместный вертолет с пассажиром-снайпером на борту. Торчавший из распахнутой настежь дверцы ствол снайперской винтовки Драгунова я, как бывший охотник за бесшабашными головами интернационалистов-наемников и патриотов-духов, ни за что не перепутал бы ни с каким другим оружием.

Тем временем, добежав до перекрестка, беглец свернул на Гагаринский переулок и теперь мчался в направлении Большого Власьевского.