Быстров устало потер виски.

— Ну и что, если перепрыгнет? Там, внизу, ничего нет.

— Там озеро… Лавина выбьет из него вал воды, почти равный своему объему, и вниз, в долину, пойдет сель.

— Ну вот. Теперь еще и сель. Землетрясения, надеюсь, не будет?

Строков в отчаянии кинул рюкзак на землю и стал что-то лихорадочно искать в его карманах.

— Неужели вам так важно до конца отстаивать свою точку зрения?! Да очнитесь наконец! Там же люди внизу! Сорок тысяч только в поселке… Как вы спать будете, если это случится? Вы теперь начальник станции, вы за них отвечаете! Вот смотрите… Помните, какие породы в истоках Тарьина?

Строков протянул ему обломок камня, найденный наконец в недрах рюкзака. И тут впервые Сергей задумался над тем, что руководило Строковым. Что заставляло его унижаться, писать докладные в разные учреждения. Нет, это не старческий заскок, как он думал раньше.

Он взял образец, отколол от него кусочек и на свежем сколе внимательно рассмотрел породу.

— Это гнейсы. Похоже, из верховьев Тарьина. Очень характерный рисунок.

— Я подобрал этот камень в поселке, рядом со школой. Там нет таких пород, и нигде поблизости нет ничего похожего!

— Вы хотите сказать?..

— Да. На такое расстояние его могло занести только селем. Я узнавал у стариков в кишлаке: в тридцать втором году был мощный сель. Тогда еще не было поселка, но сель туда доходил.

В этот день секретарша в приемной председателя поссовета едва успевала отвечать на телефонные звонки. Во дворе сгрудились машины: понаехало не только районное, но и областное начальство. Конечно, и раньше бывали представительные совещания, но сегодня что-то особенное.

В комнате плавали облака табачного дыма. Люди еще не совсем понимали, для чего их оторвали от дел и вызвали на это совещание. Сначала слушали не очень внимательно. Но Быстров умел говорить, этого у него не отнимешь. Строков с удивлением отметил, как постепенно, без особого нажима, еще не перейдя к основному, он завладел вниманием слушателей. С горечью подумал, что его бы они так слушать не стали, что никогда не сумел бы он так аргументированно, четко и коротко изложить все самое важное… Вот Быстров чиркнул указкой по большой схеме, которую они сделали специально для этого совещания вместе с Хакимовым, объяснял, что произойдет, если лавина дойдет до озера. Отложил указку и сел на место. Несколько секунд все молчали. Потом грузно поднялся председатель поссовета и медленно повернулся к Быстрову. Строков знал, что этот человек будет первым, кто обрушится на них.

— Вам самому все кажется правильным?

— Что именно? — спросил Быстров.

— Вы помните собственное заключение? Мы к вам обращались за экспертизой. Что мне сказали? Что можно спать спокойно. Я думал к нам серьезный товарищ приехал, а что же получается?

— Получается, что я эту лавину придумал.

«Зря он так… — подумал Строков. — Надо бы еще раз объяснить…»

И сразу же с места раздались выкрики:

— Да чушь это все! Его Строков обработал!

Как только установилась относительная тишина, директор комбината задал свой первый вопрос. Строков понимал, что он не заинтересован в остановке комбината и, значит, будет их самым серьезным противником.

— Объясните, почему вы так резко изменили позицию? Вы все время оспаривали мнение Строкова по этому вопросу, ведь так? Что произошло?

— Прежде мне казалось, что Строков не прав.

— Что значит «казалось», а сейчас уже не кажется?

— И сейчас мне кажется, что он не прав.

Строков почувствовал, как у него холодеют пальцы. «Да нет, — успокоил он себя. — Этого не может быть. Он сейчас объяснит…»

Быстров снова встал, вышел вперед и повернулся к собравшимся.

— Предположим, есть шанс, совсем ничтожный. Два процента вероятности, допустим. Имеем мы в этом случае право молчать, ничего не делать, рисковать сотнями жизней?

— И что же этот шанс, эти «два процента» действительно существуют?

— Они существуют!

— А раньше вы этого не знали?

— Раньше я в это не верил…

«Зря он так… — снова подумал Строков. — Это никого не убедит… Кому нужны его сомнения, шансы… Тут надо бить фактами».

И конечно, директор комбината сразу воспользовался просчетом.

— У вас там горная станция или собрание астрологов? Можете вы прямо сказать: будет лавина или нет?

Строкову хотелось подтолкнуть Быстрова, сказать за него значительные, очень важные сейчас слова, передать убежденность, рожденную опытом и знанием, но он лишь пожевал губами и заскрипел стулом.