Сидеть в тюрьме и надеяться на помощь извне — полезно для психики, но надеяться только на помощь с воли — величайшая глупость. В тюремной камере можно рассчитывать исключительно на себя и на те, порой труднообъяснимые при помощи логических доводов разума силы, которые таятся как внутри нас, так и вне.

Трудно встретить арестанта, который не читал в заключении религиозной литературы или, на худой конец, не поинтересовался бы — а что там, собственно, написано? На свободе по этому поводу думают примерно так: раз арестант попросил передать ему в камеру Библию, то наверняка он стал на путь исправления и раскаивается в содеянном. Пусть не полностью, а хотя бы частично. Подобной точки зрения придерживается и тюремное начальство, разрешающее передавать заключенным книги религиозного содержания. К тому же верующими управлять проще. Они более послушны и не такие буйные, как их сокамерники — атеисты.

Однако истинная причина интереса к религии, как правило, имеет мало общего с раскаянием как таковым. Наблюдая за тем, как заключенные читают Библию, я невольно вспоминаю анекдот о Мойше, который развешивал белье и сорвался с балкона. Летит вниз с десятого этажа и перепугано шепчет: «Господи, если я только останусь жив, клянусь — брошу пить, курить, перестану жене изменять, тещу буду мамой называть, получку — всю, до копейки, стану домой приносить, буду усердно молиться и все Твои заповеди соблюдать…» Тут Мойша цепляется за дерево, ветки отбрасывают его в сторону и он приземляется на кучу песка. Полежал минуту, другую. Пошевелил рукой, затем ногой, приподнялся — как будто бы цел и ничего не сломано. Мойша неторопливо отряхнулся, посмотрел вверх и задумчиво выдохнул: «Секунды три летел, а столько всякой х…ни в голову влезло!».

Я думаю, что глубоко верующими людьми, которых то или иное религиозное течение интересует как путь, становятся не более одного процента заключенных. Процентов двадцать листают религиозные книги от нечего делать, убивая таким образом скучное тюремное время. Все остальные преследуют, пусть не всегда осознанно, но абсолютно конкретную цель.

Сквозь материю и видимое пространство протекают мощные потоки энергии, чья власть несоизмеримо выше тех сил, которые властвуют на земле. Власть этих потоков не имеет границ. Те виды сил, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, легко объяснимы, они примитивны по механизму воздействия и в реальности являются всего лишь слабым отражением высших космических сил.

Человек в состоянии быть проводником могущественных потоков энергии и направлять их в нужное ему русло. Овладение высшим знанием дает человеку фантастическую силу и власть, при помощи которых он может добиться поставленной цели. Для него не составит труда заставить работать на себя других заключенных или выбраться на свободу. Со стороны складывается впечатление, словно перед нами счастливчик, родившийся под удачной звездой, которому отчегото невероятно везет. (Собственно говоря, подобное происходит и в тех случаях, когда человек попадает в ситуацию, при которой невольно пропускает сквозь себя потоки энергии, однако, когда это делается осознанно, — сила и влияние значительно выше, а удача не так изменчива, как в неконтролируемых случаях).

В суровых условиях тюремного быта люди интуитивно и, чаще всего, совершенно неосознанно тянутся к высшим знаниям, к неведомой для них, но физически ощутимой силе, потому как это единственное, на что они могут рассчитывать.

Для неподготовленного человека медитативная практика представляется не иначе, как сложная и запутанная система, окутанная дымкой мистики и пугающая разнообразием духовных упражнений, входящих в нее. Отчасти это верно, но только отчасти. В действительности самые, казалось бы, запутанные и изощренные системы являются невероятно простыми и ясными. Самое главное в них — сделать правильно первый шаг (на который изза кажущейся легкости начинающие не обращают пристального внимания). Все последующие шаги и виртуозная, воистину ошеломляющая техника мастеров являются всего лишь упражнениями, направленными на усовершенствование самого первого шага.

Мне приходилось сталкиваться с теми, кто практиковал медитацию за тюремной решеткой. Юстас, к примеру, выполнял простейшие упражнения, однако они были доведены до совершенства. Другой заключенный, вместе с которым мы оказались в одной клетке на Лукьяновке, практиковал чрезвычайно сложную технику, но в силу того, что упражнения выполнялись некачественно и, я бы сказал, — грязно, эффект был несравнимо ниже, чем у Юстаса в камере предварительного заключения. Однако, несмотря на некачественно выполняемые упражнения, уровень его психического здоровья был значительно выше, чем у других заключенных.

Согласно статистике, люди, попавшие в экстремальные ситуации (а нахождение в тюрьме является одной из таковых), значительно чаще практикуют медитативные упражнения, чем те, кто живет сытой жизнью на воле. Впрочем, что удивительного? Их подталкивает к этому сама жизнь, банальное желание выжить, несмотря ни на что.

К сожалению, в неволе крайне редко встречаются умственно полноценные и здравомыслящие homo sapiens, а те немногие, с признаками мыслительной деятельности, с кем приходится временами сталкиваться в коридорах тюрьмы, редко когда занимаются духовной практикой на профессиональном уровне. Обычно заключенные не выполняют сложные упражнения, ограничиваясь молитвой, погружаясь в неё неосознанно, стихийно концентрируя внимание на произносимых мысленно или вслух словах.

На протяжении всей человеческой истории молитва попрежнему является наиболее доступным и действенным медитативным упражнением для людей с разным уровнем подготовки. Молитва — это не только возношение ума и сердца к Богу, как принято говорить. Молитва способствует очищению сознания от тяжелых, отрицательно заряженных мыслей. Многим она придает силы. Для многих она становится первой ступенью Пути.

Чем меньше камера — тем легче практиковать медитативные упражнения, потому как чем меньшее количество людей тебя окружает — тем меньше сил приходится тратить на взаимодействие с окружающим миром (за исключением тех случаев, когда для нейтрализации невесть откуда появившегося в камере дегенерата приходится тратить значительно больше внутренней энергии, чем на десяток бродяг с ярко выраженным уголовным прошлым).