Как бы там ни было, теософское учение оказало огромное влияние на европейскую культуру, в связи с чем труды теософов неоднократно цитируются в этой книге.

Одним из самых выдающихся физических медиумов в истории психических исследований была ЮЗЭПИЯ ПАЛЛАДИНО, простая неаполитанская крестьянка. Просвещенная же публика узнала о ней благодаря сеансам, которые она давала совместно с выдающимся итальянским социологом Чезаре Ломброзо. В 1894 году французский психолог Шарль Рише пригласил Юзэпию дать несколько сеансов на его собственном острове в присутствии Фредерика Майерса и сэра Оливера Лоджа. [21] Рише полагал, что на острове она не сможет воспользоваться помощью сообщников, причем во время сеансов исследователи на всякий случай держали Юзэпию за руки и за ноги. Наблюдалось большинство феноменов, о которых сообщалось ранее: левитации, материализации, свечения, стуки, прикосновения, бой часов, ароматы и музыка.

Майерс, Лодж и Рише засвидетельствовали подлинность демонстрируемых феноменов и вскоре предоставили Юзэпии возможность повторить их перед членами ОПИ в Кембридже. Опять наблюдался ряд феноменов. Однако по настоянию Ходж-сона кембриджская группа ослабила контроль над руками и ногами Юзэпии, чтобы посмотреть, не будет ли она мошенничать. В этих условиях Юзэпия провела несколько сеансов, демонстрируя исключительно псевдофеномены, из чего Ходжсон заключил, что все остальные ее феномены также не были подлинными. Другие исследователи подтверждали, что она мошенничает, как только представится возможность, однако в строго контролируемых условиях производит подлинные феномены.

В ОПИ решили не принимать во внимание феномены, демонстрируемые медиумами, уличенными в систематическом надувательстве. Поэтому члены Общества получили рекомендацию игнорировать любые будущие сообщения об экспериментах с Юзэпией. И все же в 1909 году ОПИ опубликовало сообщение о серии сеансов, проведенных ею совместно с группой экспериментаторов, известных своими разоблачениями ряда медиумов-обманщиков. Они наблюдали несколько левитации и материализации в условиях хорошей освещенности. Сеансы проводились в средней комнате трехкомнатного гостиничного номера, снятого наугад с тем, чтобы исключить возможность участия сообщников. Весьма подробный отчет минута в минуту записывался профессиональным стенографом. Однако за прошедшие годы способности Юзэпии, если таковые вообще существовали, заметно поблекли и проводить с ней дальнейшие исследования было уже попросту слишком поздно.

Большинство исследователей, не принимавших личного участия в опытах, отказываются признавать физические феномены медиумизма и в настоящее время — благо тому способствует множество разоблачений. Интерес к передаче мысли на расстояние сохранился, однако, до сих пор. Ментальный медиум КЭЙТ ВИНГФИЛД встретилась с Фредериком Майерсом в 1884 году. Посредством автоматического письма она принимала сообщения, исходящие якобы от умерших лиц. Временами из-под ее пера появлялись материалы, которые можно было считать достоверными. Она славилась также своей способностью диагностировать заболевания присутствующих на сеансе. Кэйт утверждала, что, всматриваясь в кристалл (эта техника стала со времен Джона Ди классической) она могла видеть отдельных лиц и целые сцены на большом расстоянии. В дальнейшем она научилась пользоваться таким типом видения и без применения кристалла.

Проблематичность данной формы медиумизма состояла в том, что информация, самопроизвольно исходившая от медиума, ранее могла храниться в его бессознательной памяти. Подобное допущение оказалось бы несостоятельным лишь в случае медиума, способного выдавать точную информацию в любой момент и без предварительной подготовки — по запросу. Миссис ЛЕОНОРА Е. ПАЙПЕР из Бостона, штат Массачусетс, полностью соответствовала этим требованиям. Ее медиумизм раскрылся самопроизвольно, — после того, как она вошла в транс на сеансе другого медиума в 1884 году. Вначале действующий через нее дух несколько претенциозно заявлял, что он Бах и Лонгфелло. Затем явился самозваный французский доктор, назвавший себя Фенюи и говоривший хриплым мужским голосом. Хотя речь его была полна галлицизмов, грубого негритянского и американского жаргона, он тем не менее давал верные диагнозы заболеваний и предписания по их лечению. Зачастую через миссис Пайпер с присутствующими на сеансах беседовали их покойные родственники.

В 1886 году Уильям Джеймс анонимно посетил один из ее сеансов. Слова миссис Пайпер произвели на него сильное впечатление: она сказала, что он присылал к ней под псевдонимом около двадцати пяти других людей. Действительно, пятнадцать из них докладывали Джеймсу, что она сообщала им такие имена и факты, которых просто никак не могла знать.

В том же году Джеймс направил в ОПИ отчет об этом феномене; сам он, впрочем, более им не занимался, будучи занят в то время другими неотложными делами.

Однако на следующий год, разгромив мадам Блаватскую, в Бостон прибыл Ричард Ходжсон, возглавивший американское отделение ОПИ. Он был поражен, когда миссис Пайпер сообщила ему ряд подробностей о его семье в Австралии. Будучи скептически настроенным исследователем, Ходжсон даже приставил к ней и членам ее семьи частных детективов, неотступно следивших за ними в течение нескольких недель. Джеймс и Ходжсон решили, что неплохо бы проверить миссис Пайпер в условиях другого окружения, исключающего возможность помощи со стороны друзей и сообщников. И вот в 1889 году ОПИ пригласило ее посетить Англию.

В Англии миссис Пайпер показала неоднозначные результаты. В благоприятные дни она ошарашивала присутствующих, сообщая массу подробностей об их личной жизни. В неблагоприятные дни манеры вселявшегося в нее Фенюи были несносны — он без конца бормотал какой-то вздор, занимался пустой болтовней, откровенно пытался выпытать сведения о присутствующих и вообще всячески их провоцировал. В этих случаях Фенюи не давал никаких поводов для того, чтобы считать его чем-то отличным от второй личности самой миссис Пайпер.