Шрифт:
Официально экспериментальная компетентность парапсихологов не признавалась вплоть до декабря 1969 года, когда Американская Академия Распространения Науки предоставила исследователям, объединенным в Парапсихологической Ассоциации, статус своего филиала. В последнее время ряд авторитетных ученых выразили готовность заниматься проблемами ЭСВ. В колонке писем журнала «Наука» за 28 января 1972 г. появилась короткая заметка д-ра Прайса под названием «В защиту Райна и Соула», в которой он признавал, что его первая статья была в высшей степени несправедливой как по отношению к Соулу (британскому математику и парапсихологу, также сообщавшему об исключительных результатах), так и по отношению к Райну.
Впрочем, поток критических замечаний по поводу статистических выводов, экспериментальных методик, интерпретации данных и т. п. не прекращается. Лучшими критиками парапсихологов являются сами же парапсихологи, внимательно следящие за работой друг друга. Год от года результаты экспериментов продолжают улучшаться. В то время как многие специалисты все еще оспаривают существование ЭСВ, большинство ученых находит его реальным либо вполне возможным. [26]
Многие научные журналы опубликовали статьи, посвященные экспериментам по ЭСВ. Одна из таких статей, появившаяся в 1974 г. в журнале «Природа», сообщает об экспериментах, приводящихся д-ром ГАРОЛЬДОМ ПУТОВЫМ и РАССЕЛОМ ТАРГОМ в Стэнфордском исследовательском институте (СИИ) в Менло Парке, штат Калифорния. Исследования проводились на протяжении 18-ти месяцев, а результаты описывались следующим образом:
26
Результаты опроса, опубликованные в "Новом ученом" (25.1.1973), показали, что 25 % опрошенных ученых рассматривают паранормальные феномены как "установленный факт". Еще 42 % нашли их "вполне возможными".
«Испытуемого (Ури Геллера) на неделю фактически отделили от экспериментаторов в экранированном помещении и попросили воспроизвести за этот период 13 рисунков. Геллер не знал, кто выполнял тот или иной рисунок, кто отбирал его для него и по какому принципу проводился отбор.
Исследователи говорят, что целевой рисунок выбирался наугад и исполнялся лишь после того, как Геллер был акустически, визуально и электрически изолирован от них в помещении с двойными металлическими стенками. Выполненные рисунки не обсуждались экспериментаторами и не показывались Геллеру.
За исключением двух экспериментов рисунки выполнялись в комнатах, смежных с экранированным помещением Геллера, причем расстояние варьировалось от четырех до 475 метров. В других экспериментах рисунки выполнялись в смежных с Геллером комнатах внутри экранированного помещения. Рисунки, которые должен был воспроизводить Геллер, включали в себя, например, гроздь винограда, дьявола, лошадь, солнечную систему, дерево, конверт и т. д.
Для оценки результатов все рисунки вручались двум исследователям из СИИ, не имеющим никакого отношения к данному эксперименту. Они безошибочно совместили данные целевого задания с данными ответа; вероятность совпадения равна была здесь одному случаю на миллион…
В другом эксперименте Геллера просили „угадать“ число, выпадающее на кости. Один из исследователей энергично тряс металлическую коробку с костью, а затем ставил ее на стол. При этом положение кости было неизвестно исследователям.
Исследователи утверждают, что Геллер давал восемь раз правильный ответ. Всего было сделано десять попыток, но в двух случаях Геллер воздержался от ответа, говоря, что восприятие его не совсем ясно…
Тарг и Путов сообщили о девяти экспериментах по дальновидению („remote viewing“), произведенных совместно с Прайсом в качестве испытуемого. Посредством „обоюдослепой“ методики группа институтских исследователей выбрала реально существующие места в районе залива Сан-Франциско, в то время как Прайс, не покидая здания СИИ в Менло Парке, должен быть описывать эти места и происходящие там события…
В то время как одного экспериментатора закрывали на ключ вместе с Прайсом, другой получал сведения о местонахождении „мишени“ от административного работника СИИ, никак более не связанного с данным экспериментом. Мишени — всего девять штук, отобранные посредством случайных процессов из ста возможных в этом районе — ясно различались одна от другой и находились в радиусе 30 минут езды от СИИ.
Группа, выбиравшая мишень, направлялась к месту назначения, не имея при этом никакой связи с испытуемым. Экспериментатор, оставшийся рядом с Прайсом, ничего не знал о том месте, к которому направлялась группа, и расспрашивал испытуемого о его впечатлениях, причем разговор записывался на магнитофон.
Чтобы получить численную оценку точности опыта по дальновидению, результаты эксперимента предоставлялись для независимого рассмотрения пяти ученым из СИИ, никак более не связанным с исследованиями такого рода (отбор возможных кандидатов производился с применением „слепых“ методик). Этих ученых попросили найти аналог каждому из девяти мест, которые они посетили лично, среди девяти отчетов дальновидца, перепечатанных с магнитофонной записи. В шести случаях из девяти судейская коллегия большинством голосов правильно совместила „мишени“ с их описанием.
Вероятность того, что это могло произойти случайно, равна одной миллиардной.
„Хотя в описаниях Прайса есть неточности, — писали Тарг и Путов, — они все же достаточно точны для того, чтобы судьи могли их идентифицировать“.
В пробных исследованиях с шестью испытуемыми ученые пытались установить, может ли электроэнцефалограмма служить в качестве индикатора переноса информации между испытуемым и дистантными (недоступными его непосредственному наблюдению) вспышками света. Исследование строилось на гипотезе о том, что восприятие такого рода может протекать ниже уровня сознания.