– Ну и зачем мы сунулись сюда? – в который раз спросил Кэр. – Обсуждали же – нечего делать в городах! Единственное, что мы можем здесь найти – свору мародеров.

– Сам себе противоречишь, умник, – остудила его Марна. – Мародеры не шастают там, где нечем поживиться. Тем более, город-то явно курортный. Или как там их называли? Больших домов нет, все больше вон гостиницы да магазины.

– Тем более нечего здесь делать! – стоял на своем эрсати. – Значит, здесь нет оружия.

– Зато здесь может быть теплая одежда! Если ты не заметил, то становится холоднее. Еще день и мы все сляжем. В лучшем случае – с простудой.

– Марна, ты зануда! – поморщился Кэр. – Ты это знаешь?

– Я знаю то, что если кто-то подхватит воспаление легких, то может смело капать себе могилу. Я ничем не смогу помочь. Разумеется, тебя, умник, это не касается. Ты можешь продолжать щеголять с непокрытой головой и мокнуть.

– Спасибо, но выглядеть пугалом не по мне, – Кэр состроил недовольную гримасу, пригладил намокший ирокез. Прическа была испорчена. Но пойти на еще большие жертвы эрсати не желал. И пусть Марна говорит что годно – последнее слово будет за ним.

– Смотрите – это что такое? – послышался голос Винсента. Он указывал на обвалившееся здание. Теперь уже невозможно было представить, как оно выглядело раньше. Однако в нем чувствовалось почти неуловимое отличие от всех прочих, даже находящихся в куда лучшем состоянии. Монументальность и величественность еще сквозили в обрушенных стенах.

Перед зданием в лужах и грязи валялись бумаги. Много бумаг. Чернила на них расплылись, и что-то прочитать стало совершенно невозможно.

– Какая картинка… – радостно закричала Ани, держа перед собой небольшой плотный листок.

– Фотография, – услышала она из-за спины голос Гракха. – Чтоб я облез! Их же здесь десятки!

Девочка заворожено проводила кончиками пальцев по поверхности черно-белой картинки, шепотом повторяя новое слово.

– Похоже, это картотека какая-то была… – задумчиво проговорил Кэр и уставился на развалины, от которых тянулся бумажный след. – Может быть учет местных жителей.

Он наклонился, поднял одну фотографию. Она оказалась групповой. Пара дюжин мужчин и женщин с детьми стояли полукругом на фоне какой-то улицы. Слева и справа виднелись двухэтажные дома. Судя по ним и внешнему виду людей, фотография была очень старая.

– Что, умник, нашел что-то интересное? – ехидно заметил Гракх. – А ведь у вас нет даже такого. Видел я ваши проекции. Ничего не скажешь – красиво. Жаль, с собой не унесешь.

Кэр резко отбросил фотографию, взглянул на зарккана. Тот ухмылялся и не скрывал этого.

– Что ты так напрягся? – продолжал Гракх. – У вас есть явное преимущество. Посмотри под ноги. Что ты видишь?

Кэр молчал.

– У тебя под ногами история.

– Чего?

– Марна права, зря ты не накрывал голову. Я разве сказал что-то сложное? Эти фотографии и бумаги – что это, если не история? Прошлое этого города, чтоб я сдох! И теперь все это в грязи. Ничего не напоминает?

– А должно?

– Видимо, нет… – Гракх пожал плечами. – Точно мозги отсырели.

Глядя, как отходит зарккан, Кэр позволил себе кривую усмешку. Он все понял, но настроение спорить у него пропало. А что самое поганое – Гракх был прав.

И в том, что у эрсати не было технологии, способной запечатлевать изображения. Рисунок – разумеется, но ничего даже отдаленно напоминающего фотографию. Носителями прошлого были маги. Именно они преподавали в академиях, открывали взорам учащихся десятилетия и даже века. Очень удобно – ничего не могло потеряться, сколько бы ни прошло времени. Не могло, пока оставались маги, обладающие знаниями… Но сколько их осталось теперь? Кэр из детства помнил лишь одного – старого и уже слепого. Вряд ли он был еще жив. Яркие и почти осязаемые проекции выглядели волшебно. Но сейчас эрсати многое готов был отдать, чтобы иметь при себе хотя бы несколько черно-белых фотографий своего собственного мира, прошлого своего народа.

И пусть Гракх попал в точку. Да, история людей беспомощно тонула в грязи, расползалась в ничто. Но она у них была… А что у него? Что имел он? Только смутные воспоминания, которые за эти годы вполне могли исказиться настолько, что перестали иметь что-либо общего с действительностью.

Кэр сплюнул, нарочито медленно наступил на одну из фотографий. Клочок бумаги смешался с грязью, скрылся из виду.

– Будьте вы все прокляты, – процедил эрсати. Его душила злость. Такая же, как на заводе после разговора со старостой. Как давно это было… И вот очередной всполох. Нет рядом услужливой, готовой прыгнуть в его объятия Аманды, нет даже чертового самогона. Кэр сжал кулаки, исподлобья посмотрел по сторонам. Несколько человек во главе с Марной входили в разрушенное здание, из которого, судя по всему, вылетели фотографии и непонятные бумаги. Остальные сгрудились у лестницы, ожидая распоряжений. Гракх, активно жестикулируя, рассказывал какую-то историю. Слышались смешки – еще неуверенные, но люди потихоньку отходили от потрясений последних дней.