— Младший лейтенант Икари, войдите, — донеслось из динамика внутренней связи штаб-квартиры.

— Ну, всё — я пошёл, — решительно выдохнул я, одернул китель и направился к двери.

— Удачи, Синдзи!

— Спасибо! Она мне сейчас понадобится…

Толкнув тяжёлую деревянную дверь, я вошёл в зал, и чётким шагом направился к заседающей «тройке». На стул в этот раз я решил не садиться — один хрен, на этот раз всё должно было закончиться достаточно быстро…

— Младший лейтенант Икари, — решение заседания соизволил озвучить лично Его Высокопревосходительство Командующий Икари. — Командование НЕРВ рассмотрело ваше дело и пришло к выводу, что…

Я замер, сжав руки в кулаки. Не знаю, чем конкретно мне может грозить вариант с признанием моей вины и знать чего-то не хочется. Хотя, наверное, как раз эта неизвестность и пугает…

—…вы виновны по всем пунктам, — закончил отец.

Сердце ёкнуло и рухнуло куда-то вниз.

Опа…

—…А именно — неподчинение прямому приказу непосредственного командира, продолжение боя с риском для жизни и целостности боевого комплекса Е, игнорирование пункта о недопущении ведения боя с повреждённым питающим кабелем.

Пытаясь сдержать дрожь во всём теле, я выпрямился и в упор взглянул на отца.

— Игнорировать приказы вышестоящего командования категорически нельзя, — веско произнёс отец. — Как и рисковать целостностью Евангелиона, а также собственной жизнью. И это не говоря уже о недопустимости нарушения ключевых пунктов Боевого Устава НЕРВ… В связи с этим было принято следующее решение: приговорить младшего лейтенанта Икари…

Гендо выдержал паузу. Я чуть не взвыл.

Ну же?! К чему?! Не томи!!!

—…К материальному взысканию в размере двухнедельного оклада, — закончил отец. — А также назначить в качестве наказания дополнительный курс тренировок, с отвлечением от учёбы в школе, сроком на семь дней.

У меня тихо отпала челюсть, причём в самом прямом смысле — я, открыв рот, слушал весь этот бред, что с самым серьёзным видом нёс Гендо.

И это всё?! У меня, что просто забрали не слишком-то и сейчас нужные деньги? И плюс нужно будет просто попотеть на тренировках чуть подольше (ладно, раза в два дольше)? Охренеть… Это же, считай, что и вовсе не наказали…

— Вместе с тем, — неожиданно для меня продолжил отец. — Командование признало, что и принятое младшим лейтенантом Икари решение является в целом верным и соответствующим сложившейся обстановке. Действие Пилота носили тактически грамотный и продуманный характер, что свидетельствует о высокой выучке младшего лейтенанта Икари. Это также подтверждается и его высокими показателями успеваемости на теоретических и практических занятиях…

А вот тут я уже перестал понимать, что вообще сейчас происходит. Меня же вроде бы как уже наказали? Так на фига теперь хвалить-то тогда? Не понимаю…

—…Пилот Икари характеризуется своим непосредственным командованием, как ответственный, заслуживающий доверия и инициативный военнослужащий, проявляющий самый ярый интерес к своей службе. Учитывая всё это, а также его действия во вчерашнем бою, командование НЕРВ пришло к решению о представлении младшего лейтенант Икари к очередному званию полного лейтенанта…

«Иду я, значит, по полю… А тут из-за угла танк бесшумно выскакивает!»

Я в полном обалдении изумлённо захлопал глазами.

Меня?! Признать виновным, а потом награждать?! Ничего не понимаю…

—…С присвоением ему полевого патента, который он должен будет подтвердить в Высшей военной академии ООН, в случае выхода из подчинения НЕРВ и перехода в любое другое подразделение армии ООН. Также, учитывая ранения лейтенанта Икари, командование предоставляет ему двухдневный отпуск, начиная с завтрашнего дня с полным освобождением от несения службы и посещения школы.

Гендо встал с места, за ним последовали Фуюцки и Кацураги.

— У меня всё, лейтенант Икари, можете идти. И запомните на будущее, что впредь нарушение приказов командования, будут караться более строго… Если они не принесут положительных результатов. Вам ясно?

— Эээ… — невнятно выдавил я, но тут же собрался и вытянулся. — Да, сэр! Так точно, сэр!

— Тогда можете быть свободны — служите дальше, Пилот…

В голове на почве откровенного шока образовалась настоящая каша, и я не нашёл ничего лучшего, чем ляпнуть:

— Служу человечеству!