Понятно, что избранные, или приближенные, составляли основу административного аппарата гуннской империи. Секретари, которых Аэций отправлял Аттиле, выполняли второстепенные функции: писали письма, которые Аттила хотел отправить императорам Западной и Восточной Римской империй, вели документацию и писали различные отчеты. А вот без приближенных Аттила, несомненно, не смог бы управлять своей огромной империей.

Необходимо отметить, что Берих, хотя являлся правителем «многих селений в Скифском государстве», в 449 году приехал в лагерь Аттилы, оставив подвластные ему территории, чтобы вместе с возвращавшимся домой посольством Максимина отправиться в Константинополь в качестве посла. Исходя из этого мы можем высказать предположение, что в его распоряжении находилось сильное войско, с помощью которого он мог удерживать в подчинении завоеванный народ. Он никогда бы не покинул свою территорию, если бы не был уверен, что его войско не в состоянии обеспечить безопасность его людей, их жен и детей. Не вызывает сомнений, что покоренные народы, живя впроголодь и при этом год за годом отдавая продовольствие гуннам, не могли не испытывать к ним чувство глубокой ненависти. При этом у нас нет никаких причин думать, что гуннов было очень много; приближенные Аттилы были не в состоянии командовать всеми гарнизонами огромной империи, поэтому некоторыми покоренными народами по-прежнему управляли их «короли» (верховные вожди), которые находились в более подчиненном положении по отношению к Аттиле, чем его приближенные. Король гепидов Ардарих, которому, как мы уже говорили, доверял Аттила, и Валамер (Баламир), король остготов, похоже, занимали такое же положение, как приближенные Аттилы. Иордан пишет, что Аттила доверял Ардариху и посвящал его в свои планы. Создается впечатление, что, хотя Ардарих поднял восстание после смерти Аттилы, при жизни великого гунна он, по всей видимости, одобрял существовавший порядок вещей. Он, конечно, не был полностью независим, но зато, пока он сохранял преданность гуннам, мог быть спокоен – пока он был другом Аттилы, ему были не страшны враги, ни внешние, ни внутренние. В значительной степени и германцам Ардариха, и римлянам Аэция было выгодно существование гуннской империи Аттилы. Но не все германские правители получали привилегии, которые имел Ардарих. По свидетельству Иордана, «остальная же, если можно сказать, толпа королей и вождей различных племен ожидала, подобно рабам, кивка Аттилы: куда бы только ни повел он глазом, тотчас же всякий из них представал перед ним без малейшего ропота, но в страхе и трепете, или же исполнял то, что ему приказывалось». Готские короли хотя и вели себя с большим достоинством, но, по утверждению Иордана, «подчинялись власти Аттилы, гуннского короля, и им не было возможности отказаться от борьбы против своих же родичей, вестготов, потому что приказание владыки, даже если он повелевает отцеубийство, должно быть исполнено». Даже если в стране голод, король не будет голодать, и, независимо от недовольства, подданные ничего не могли сделать, пока был жив Аттила [82] .

Вполне разумно предположить, что готы только частично находились в подчинении у гуннов, действовавших во взаимодействии с готскими королями. Готами, согласно Иордану, всегда управляли собственные короли, хотя они и подчинялись гуннам. Что касается римлян, то самые их неимущие классы приветствовали захватчиков; среди германцев эту роль, возможно, исполняли короли.

Прежде чем перейти к причинам, которые привели к гибели гуннского общества, мы должны отступить от темы (если это можно считать отступлением) и поговорить о том, какое положение занимали женщины в этом обществе грабителей. У нас практически нет никакой информации о периоде, предшествовавшем появлению сочинения Приска. Аммиан только упоминает о женщинах, проводивших основное время в кибитках; здесь они шили одежду, вынашивали и рожали детей. Какой можно сделать вывод из описания условий жизни, в которых были вынуждены находиться женщины? Только один: о горькой судьбе женщин в примитивном кочевом обществе. Но такой вывод можно сделать только в том случае, если больше не иметь никаких свидетельств. В данном случае у нас есть информация из надежного источника, и этим источником, конечно, является Приск.

Давайте вспомним встречу, оказанную Аттиле. «При въезде в это селение Аттилу встретили девицы, шедшие рядами под тонкими белыми и очень длинными покрывалами; под каждым покрывалом, поддерживаемым руками шедших с обеих сторон женщин, находилось по семи и более девиц, певших скифские песни». Согласно свидетельству Приска, женщины вовсе не вели замкнутый образ жизни, как это может показаться, читая Аммиана. Опять возвращаемся к Приску. Аттила проехал немного по дороге к дому, когда «навстречу ему вышла жена Онегесия с толпой слуг, из коих одни несли кушанья, другие – вино, приветствовала его и просила отведать благожелательно принесенного ею угощения». Аттила, не слезая с коня, поел и пригубил чашу с вином, «желая доставить удовольствие жене своего любимца». Приск засвидетельствовал, что женщины наравне с мужчинами встречали Аттилу и общались не только со своими мужчинами, но и с незнакомыми и с приезжавшими иностранцами. Историк свободно общался с женой Аттилы, сидевшей в окружении служанок, вышивавших «разноцветные узоры на тканях». И еще один не менее удивительный факт. Одним из селений, в котором побывало посольство Максимина, управляла женщина, жена Бледы. У нас нет никакой информации о других гуннских женщинах-правителях, но у утигуров (ближайшие родственники гуннов), как нам известно, вождем племени была по крайней мере одна женщина, а во времена Юстиниана во главе савиров (племена гуннского происхождения) стояла женщина по имени Боарикс, вдова вождя Болаха. Гунны, по мнению многих ученых, находились на низшей ступени пасторализма, однако к женщинам относились с явным уважением, и женщины, в свою очередь, держали себя с достоинством. Не было и следа, как подчеркивает Ходжкин, принятой на Востоке изолированности от общества. В случае с Боарикс уместно вспомнить описание ранних монголов у Фокса. (Ралф Фокс (1900 – 1937) – английский историк, с 1920 г. – член компартии Великобритании. Известен своей монографией «Чингисхан» (1936), в которой использовал труды русских ученых, погиб в Испании в интербригаде. – Ред.)

Когда умирал муж, оставляя малолетних детей, вдова принимала все права мужа, даже руководство кланом или племенем, до тех пор, пока ее сыновья не достигали зрелости. Среди монголов и тюрок положение вдовы было одним из наиболее важных. В некоторых случаях она могла возглавить большую империю.

Небольшая информация, которой мы обладаем вдобавок к свидетельству Приска о положении, занимаемом женой Бледы, дает нам возможность сделать вывод, что сказанное выше о монголах имеет отношение и к гуннам.

В селении, куда прибыло посольство Максимина, за деревянной оградой, окружавшей территорию Онегесия, находилось несколько строений. Здесь жил не только Онегесий с женой и слугами, но и родственники Онегесия, рабы и служанки. На основании описания уклада жизни Онегесия можно сделать вывод об укладе жизни гуннов в целом. С этим тесно связан вопрос многоженства, который касался не только правителей [83] .

На основании этой информации мы можем вполне уверенно прийти к заключению, что гунны имели то, что Льюис Морган (Морган Льюис Генри (1818 – 1881) – американский ученый, этнограф, археолог и историк, основной сферой интересов которого было первобытное общество, главные работы – на основе глубокого изучения американских индейцев, прежде всего ирокезов. – Ред.) назвал «патриархальной семьей». Морган подчеркивает, что такая «семья представляла собой организацию известного числа свободных и несвободных людей под властью отца в целях обработки земли и охраны стад домашних животных. Рабы и слуги вместе со своими женами и детьми и с патриархом как их главой составляли одну патриархальную семью». В качестве примера Морган приводит римскую семью с отцовской властью (patria potestas) и древнюю семью греческих племен. Он акцентирует внимание на том, что в таких семьях полигамия имела второстепенный характер, в первую очередь необходима была коллективная рабочая сила, чтобы люди могли себя прокормить.

Особенность патриархальной семьи состоит в абсолютном господстве мужчины, поскольку забота о семье и стаде целиком ложится на плечи мужчины, а женщина экономически полностью зависит от мужчины. Однако гуннские женщины не подверглись полной деградации, которая обычно следует за ростом собственности в примитивном обществе.

В то время рост богатства и приток денег еще радикально не сказался на положении гуннских женщин. А теперь позвольте рассмотреть положение в новых условиях гуннских военачальников.

Аттила имел близких сподвижников только потому, что мог их хорошо вознаграждать. В условиях степного пасторализма, как говорит Фокс, «у щедрого хозяина было много сторонников, нерешительных и неудачливых». Ульдин, каким он стал в 408 году, не имел ни одного. Следовательно, вождь должен был постоянно держать себя в руках, энергично действовать, обеспечивать своих сторонников всем необходимым и дарить им дорогие подарки. Аттила отдавал им большую часть добычи и посылал в составе посольств в Константинополь, чтобы и там они могли получить подарки и обогатиться за счет восточноримского императора. Аттила всегда выходил победителем, за исключением двух последних лет жизни. Приближенные Аттилы получали в виде подарков шелковые ткани и индийский жемчуг, золотые и серебряные тарелки, серебряные кубки, чаши и подносы, уздечки, отделанные золотом и драгоценными камнями, вышитые покрывала, пряности, финики и другие деликатесы. На обеде в доме Аттилы, куда были приглашены римляне, столы ломились от деликатесов, мяса, хлеба и различных закусок. Раньше кочевники ели мясо только «по торжественным случаям и на обеде в честь высокого гостя». Теперь мясо стало повседневной пищей, во всяком случае для правящей верхушки. На торжественных приемах гунны пили вино, а теперь познакомились и с несколькими сортами пива – упоминаются напитки medus (мед) и camum (пиво). (Пиво было древнейшим традиционным напитком кельтов, славян, германцев и других индоевропейцев; medus (мед, медовуха) гунны явно позаимствовали у славян. – Ред.) Даже восточные римляне, присутствовавшие на обеде в доме Аттилы, отметили, что обед был «роскошный». Прием начался в девять вечера и продолжался всю ночь. В зале стояли столы, стулья и два ложа в римском стиле. Если во времена Аммиана гунны жили в кибитках и боялись входить в жилища римлян и готов, то во времена Аттилы они уже жили в домах, а у самого Аттилы и Онегесия, можно сказать, были дворцы. (Кочевники, используя труд покоренных германцев, славян и др., быстро привыкли к хорошему – бревенчатым жилым постройкам, стали мыться в парной бане. – Ред.) При этом следует помнить, что гунны производили лишь ничтожную часть предметов обихода, которыми владели. Далее. То, что наблюдали римские послы на обеде у Аттилы, этот «роскошный», как отмечает Приск, стол, заставленный яствами, – все это имело отношение только к правящей верхушке. Во всяком случае в 449 году, пишет Приск, «в селениях нам доставлялось продовольствие, притом вместо пшеницы просо, а вместо вина – так называемый «мед». Гуннское общество в том виде, которого оно достигло при Аттиле, могло продолжить существование только в случае непрерывного притока денег и предметов роскоши, но, перед тем как приступить к рассмотрению этого вопроса, необходимо изучить источник поступления богатства. До этого момента мы не упоминали этот вопрос, имеющий чрезвычайно важное значение.

«Подарки», дань и грабежи были не единственными источниками обогащения гуннских военачальников. Пришло время поговорить о таком жизненно важном вопросе, как торговые отношения гуннов. Ученые сходятся во мнении, что кочевое общество существовало исключительно за счет стад скота и не имело никаких связей с оседлыми сельскохозяйственными общинами – но это только теоретически, а практически этому нет никаких подтверждений. Обмен с этими общинами был необходим для существования кочевников, и именно эта потребность в обмене впервые заставила гуннов установить связи с пограничными городами Римской империи. Ни Аммиан, ни Нестор не упоминают об этих отношениях, и то, что в сохранившихся с древних времен описаниях жизни кочевников эта информация отсутствует, сильно затрудняет работу ученых.