Они остановились в живописном местечке с буйными зарослями ракитника и вереска. Делила снарядила их провизией от души, положив в сумку жареных цыплят, огромные помидоры, немыслимое количество сандвичей, крохотные маринованные огурчики и несколько банок легкого пива. Пиво в дороге успело нагреться, и они охладили его в речушке, подвесив пакет на одной из веток ивы, склонившейся над самой водой. После еды Джеф поступил именно так, как предсказывала Диана, – растянулся на траве и уснул.

Склонившись над ним, Диана долго изучала его совсем еще юношеское лицо, потом тихонько пробормотала:

– Веснушчатый и лопоухий мальчишка, спешащий на помощь людям, когда они больны… Как же я люблю тебя!..

Ферн лежала на спине, глядя в ясное небо, и ей хотелось оказаться на месте Дианы. Чтобы ее так же любили и чтобы она так же могла выразить свои чувства незамысловатыми, искренними словами. Диана поймала брошенный украдкой взгляд Ферн и закусила губу. Она догадывалась, что Ферн уже не так счастлива, как прежде, что Росс затаил на нее обиду из-за той проклятой заколки, и, поскольку ее собственные чувства к Джефу придали ей зрелости, она понимала, что Ферн мучается… Конечно, Диана не могла знать, насколько тяжелы мучения Ферн, всерьез уже решавшей для себя, как долго еще сможет она прожить в бунгало с Россом, который ведет себя вежливо, но совсем как посторонний.

Положение Ферн становилось еще более невыносимым оттого, что она сама не была человеком холодным. Она страстно хотела, чтобы ее отношения с мужем были полны согласия и сердечности, – ведь она любила это го человека! Но последние искры надежды угасли в ее сердце от холодного дуновения его недавней обиды, и Ферн начала понимать, что им придется расстаться. Да, она вернется в Англию и спокойно даст согласие на развод, чтобы забыть обо всем раз и навсегда.

– Не хочешь прогуляться? – спросила Диана.

– Почему бы и нет?

Ферн поднялась с земли, и они направились к высоким зарослям вереска. Гиги весело бежал за ними. Они поднялись на холм, откуда открывался вид на долину со множеством огородов. Вода из огромных распылителей сверкала на солнце, словно бриллиантовая россыпь, а работавший в поле огородник помахал широкополой шляпой двум тоненьким фигуркам, чьи силуэты обозначились на холме на фоне ясного синего неба. Диана ответила ему и неожиданно вскрикнула: Гиги, что-то вынюхивавший до того в ближайших камнях, вдруг судорожно бросился оттуда, визжа и скуля. Ферн успела заметить длинное пятнистое тело змеи, проскользившее в траве со злобным шипением.

– Она укусила Гиги! – закричала Ферн, тут же убедившись в правоте своих слов: на тельце собаки были видны страшные следы укуса.

Ферн бросилась догонять испуганное животное, а Диана побежала будить Джефа. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем им наконец удалось найти Гиги, дрожащего и скулящего в зарослях вереска. Организм пуделька уже был поражен змеиным ядом. Джеф взял его на руки, и собачка взвыла от боли, когда он вырезал ей укушенное место перочинным ножом. Потом он перевязал окровавленную лапку носовым платком, и они на полной скорости помчались в город. Но они не успели добраться до ветлечебницы – собачка умерла на руках у Ферн.

Сумерки уже окутали землю, когда Росс подъехал к бунгало и поставил машину в гараж. Войдя в дом, он зажег свет и увидел записку Ферн, прикрепленную к каминной полке. Прочитав записку, он подошел к бару, налил себе огромную кружку пива и залпом выпил ее.

Стояла знойная ночь, напоенная ароматами эвкалипта, герани и глициний.

Судя по всему, Ферн вернулась поздно с этого пикника, подумал Росс. Поставив на место пустую кружку, он решил принять душ и направился в ванную. Росс расстегивал пуговицы на рубашке, когда услышал доносившиеся из комнаты Ферн приглушенные звуки. Он заглянул в ее комнату и в проникшем туда луче света увидел Ферн, лежащую поперек кровати и плачущую навзрыд.

– Милая! – Росс бросился к ней и уже через мгновение прижимал ее к груди, тревожно спрашивая, что случилось.

Но Ферн ничего не могла сказать. Она плакала уже давно, плакала над смертью собачки и над собственным несчастьем. Росс положил ее на кровать и побежал в гостиную, где налил в стакан чистого бренди. Он сам держал стакан и заставил Ферн выпить все до последней капли. Потом, подняв к нему заплаканное лицо, дрожащим голосом, сбивчиво, она рассказала о смерти пуделя.

– Гиги просто закрыл глазки и умер… Я видела, как умирают и люди, но это было так ужасно!.. – прошептала Ферн.

Росс гладил ее по взлохмаченным волосам, и тело ее казалось таким хрупким в этих сильных руках. Ферн была раздавлена горем. Росс догадался, что его холодность в течение последних двух недель тоже стала одной из причин, приведших Ферн в такое отчаяние. Но он все еще не мог понять, что она ждет от него доброты и терпения.

Росс вытер носовым платком ее слезы.

– Ферн, ты не должна так расстраиваться. Гиги, конечно, был симпатяга, но вы трое сделали для него все, что могли. Теперь его уже не вернешь.