Шрифт:
Самое главное, чтобы сектор был действительно пустым. В таком случае кольцо времени начнет терять энергию и постепенно иссякнет.– Ты отдохнул? – спросил Эддун.
– Почти, – ответил Хнор. – Еще немного.
Голос его теперь звучал спокойнее, и это верховному манипулятору не понравилось.
Только бы он не усомнился в самый опасный момент, только бы поддержал его хотя бы энергией.
– Делай то же, что и я, – приказал Эддун.
– Хорошо, – поспешно откликнулся Хнор.
– Тогда, начали, – скомандовал верховный манипулятор, и они снова оказались в реальном времени.
36.
Главный координатор-исследователь взглянул на статс-ассистентку и подумал, что она еще вполне привлекательна.И может быть…
Нет, нет, прежде всего – планета, к которой они сейчас направлялись, подготовка оборудования для ее исследования, а все остальное – потом. Если хватит времени.
Статс-ассистентка повернула к нему спокойное, сосредоточенное лицо и спросила:
– Почему выбрали именно эту планету? Не было других, получше?
– Была, – ответил главный координатор-исследователь, моментально выкинув из головы фривольные мысли. – По крайней мере не хуже. Название у нее интересное. Драгоценность. А отказались мы от нее…
Он задумался.
Почему они от нее отказались? Вроде бы перспективная планета. Возможно, даже более перспективная, чем та, которую они выбрали. И вообще, были у него в отношении этой планеты какие-то мысли... Даже не мысли,а словно бы расплывчатые воспоминания, остающиеся после наиболее ярких снов. Что-то там, касающееся исследований, горящих зондов…
Он покачал головой.
Скорее всего, это и в самом деле вдруг всплывшие воспоминания о каком-то недавнем сне.
– Так почему тогда выбрали именно эту планету? – снова спросила статс-ассистентка
– Не знаю, – честно ответил главный координатор-исследователь. – Собственно, а какая разница? Все равно мы летим почти наугад. Так что, возможность встретить чужой разум зависит целиком от везения.
37.
– Кто из нас теперьверховный манипулятор? – спросил Хнор.
Вместо ответа Эддун сладко потянулся, достал из кармана мутгорскую палочку и с любовью на нее дохнул.
– Ты не хочешь со мной разговаривать?
– С чего ты взял? – поинтересовалсяЭддун. – Еще как хочу.
– А как же тогда с ответом на мой вопрос?
Эддун слегка вздохнул и сказал:
– Ты понимаешь, что звание верховного манипулятора никаких особых привилегий не дает? Лишь хлопоты, бесконечные хлопоты. И тревога за судьбу своей планеты. Ты готов к этому?
Хнор прекрасно понимал, что старик прав. Быть верховным манипулятором, как оказалось, не так просто. А если добавить еще ивысшее мастерство… Но как же тогда Линья, поклявшаяся, что выйдет замуж только за верховного манипулятора? Неужели ему придется от нее отказаться?
– Ты не хочешь мне это звание отдавать? Не хочешь уходить на покой?
Задавая эти вопросы, Хнор сузил обе пары глаз. Он снова был готов к сражению. Пусть даже его противником окажется тот, с кем только что, рука об руку, они делали очень важное дело, спасали свою родную планету.
Лукаво улыбнувшись, Эддун сказал:
– А зачем мне уходить на покой и лишаться звания? Я был верховным манипулятором потому, что единственный обладал высшим мастерством. Теперь появился еще ты. Почему на этой планете не может быть двух манипуляторов?
Вот тут Хнор был согласен.
Почему бы и нет?
– Значит, я тоже верховный манипулятор?
– Да, но только учти, в придачу к званию ты получаешь и кое-какие обязанности. Тебе придется мне помогать. Готов ты к этому?
– Готов, – заявил Хнор.
38.
Гравюра, висевшая возле экранамозга-навигатора, была старинная, из тех времен, когда все делали вручную и в единственном экземпляре. На ней был изображен уютный сельский домик, спрятавшийся под сенью высокого, раскидистого дуба.
Внимательно ее рассмотрев, капитан корабля вполголоса чертыхнулся.
Все верно. Его любимая картина ничуть не изменилось. Почему же она вызывает у него такое раздражение? Может быть, потому, что сегодня выдался на редкость неудачный день? Достаточно было уже того, что из памяти его компа бесследно исчезла единственная копия «апокрифической лоции» Хрута, которую он наконец-то собрался прочитать.
Черт знает, что такое…
Кстати, прежде чем взглянуть на картину, он о чем-то думал. О чем именно? О Драгоценности?