Повышенный интерес к изучению именно Московской государственности в истории русского народа вполне объясним. Ведь этот период истории наиболее близок к нам по времени. Новгородская же республика, созданная тем же русским народом, отдалена от нас значительно большим промежутком времени и поэтому, как считают многие, для нас не очень актуальна.

Верен ли такой подход к изучению отечественной истории? Не надо забывать, что в Лету канул не только Господин Великий Новгород, но и Московское княжество, и Российская империя. Эти государственные образования, созданные русским народом, уже давно стали достоянием истории, и все они в одинаковой степени могут подвергаться беспристрастному, насколько это возможно, исследованию. Конечно, Новгородская Русь сошла с политической арены намного раньше, чем Российская империя. Однако это не значит, что исторический опыт Великого Новгорода для нас менее интересен и полезен в сравнении с наследием империи. Более того, в настоящее время новгородский опыт для нашей нации в чем-то даже актуальней опыта Московской государственности.

Чем дальше время отделяет живущих на земле от исследуемой эпохи, тем она вызывает в их сознании меньше эмоций. Пройдет несколько веков, и Великий Новгород и Российская империя для большинства наших потомков станут малоразличимой древностью. « Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем»(Еккл. 1, 9). Поэтому беспристрастное изучение древних периодов истории собственного народа дает современникам больше пользы, чем пристальное, но эмоциональное внимание к недавно ушедшим временам.

Почему феномен Новгородской республики в отечественной историографии осмыслен недостаточно глубоко? Одна из причин кроется в кажущейся незавершенности пути Великого Новгорода. Впрочем, эту незавершенность многие историки приписывают и всем другим, кроме Москвы, русским государственным центрам. В их трудах подспудно навязывается мнение, что эти центры не выполнили некое высшее предназначение. В чем же оно состояло?

В нашей официальной историографии существует непререкаемая аксиома, которая гласит: самой большой бедой средневековой Руси была феодальная раздробленность. На этой аксиоме зиждется утверждение, что историческую миссию смог осуществить только тот политический центр, который объединил Русь. Конечно, это — Москва. Великий же Новгород, подобно другим русским государствам, высшее предназначение не выполнил. Он, хотя и последним, но сошел с финишной прямой, в конце которой победитель получил от благодарной нации приз за объединение.

Если Новгород не победитель, то зачем осмысливать его исторический путь? За что рукоплескать? Чему подражать и учиться у побежденного, опустошенного, разоренного, растоптанного?

Да, Новгород не объединил Русь. Однако на этом основании нельзя делать вывод, что у него нечему учиться. У Великого Новгорода надо учиться тому, чего не было у Москвы и что было лучше, чем в Москве. У Новгорода надо брать ту самобытность, которая может оказаться полезной, конечно, со скидкой на время, русскому народу.

Новгородской республики нет, но остался ее исторический опыт, у которого всегда будет шанс оказаться полезным для бытия русской нации. Да и у самого Господина Великого Новгорода остается возможность духовно возродиться, пока на земле существует русский народ. Возродиться в своих лучших проявлениях где-нибудь на огромных пространствах русской ойкумены.

Возможно ли отыскать нечто полезное для современности в древней истории? Вопрос вполне закономерен. Проходит несколько веков, и мир меняется коренным образом. Кажется, что из древности заимствовать совершенно нечего. Однако обращаться к собственной многовековой истории необходимо не для того, чтобы брать оттуда формальные атрибуты. Самое ценное, что можно почерпнуть из древности, — это осмысление национальных достижений в области политики, культуры, духовности и осознание народных падений, трагедий, катастроф.

Сейчас перед государством стоят сложные проблемы? Их решения, вполне вероятно, можно найти в глубине веков. Почти наверняка с подобными задачами нация уже когда-то сталкивалась и так или иначе их преодолела. Прежде всего надо обращаться к собственному историческому опыту. Навыки со временем угасают, но окончательно не исчезают. Научившись плавать или ездить на велосипеде, человек не теряет этого умения, сколько бы ни прошло лет. Навыки у нации также не исчезают без следа. Попросту надо время от времени освежать историческую память.

Новгородцы не объединили Русь, не создали империю. Свое предназначение они видели совершенно в другом. Новгородцам удалось построить такое общество, за которое они без колебаний веками отдавали жизни на полях сражений. Собственные достижения в области общественного строя, экономики, культуры и духовности настолько впечатляли новгородцев, что почтение к своему государству у них иногда граничило с превозношением над прочими русскими землями. Граждане Новгородской республики не желали ни с кем объединяться, никого завоевывать по одной причине: слияние с кем бы то ни было они воспринимали как угрозу для своего благополучия и образа жизни.

Если русские в Великом Новгороде чувствовали себя так комфортно, то не стоит ли внимательнейшим образом изучать новгородский феномен? Тем более что подобные периоды привольной жизни в истории русского народа встречаются редко.

Военно-политическая история Новгорода сложилась в конечном счете неудачно. Однако про его духовную, культурную, социальную и общественную истории так сказать нельзя. В этих аспектах жизни новгородцы достигли вершин. Во многих сферах они самореализовались полностью, и их опыт для русской нации бесценен.