Сердцем Новгорода был Детинец, в котором находились собор Святой Софии, резиденция архиепископа и вечевая площадь. Стены этой крепости венчали башни и надвратные храмы. Весь облик Детинца воплощал собой единство Церкви и государства. Детинец олицетворял мощь новгородской православной теократии.

Центрами церковной жизни новгородских улиц и концов были приходские храмы. Новгородцы, желавшие проводить подвижнический образ жизни, уходили в кончанские монастыри. Эти обители были средоточием духовной жизни населения соответствующих городских концов.

Каковы же основы теократичности Великого Новгорода?

Изначально у всех арийских племен существовал примерно одинаковый общественный строй. С образованием и развитием арийских государств в них стали появляться различные отличительные черты. В Новгородской республике такой характерной особенностью стала теократия. Теократическое государственное начало в Новгороде добавилось к традиционным для арийцев началам — народному, аристократическому и монархическому.

Христианская теократия — самобытная черта Новгородской республики. В древности многим арийским гражданским общинам была присуща языческая теократичность. Таковой она была до принятия христианства и в Новгороде. Однако после крещения Руси языческая теократичность в Новгороде преобразовалась в христианскую. Видимым знаком этого процесса стало разрушение в Детинце языческого капища и возведение на его месте Софийского собора. В Новгороде теократичность общества постоянно росла. С течением времени Новгородская республика достигла уровня полноценной православной теократии.

Новгород, подобно античным городам, представлял собой гражданскую общину. Вместе с тем новгородцы, будучи православными, в своей совокупности образовывали и церковную общину. Поэтому новгородское общество вполне корректно можно назвать церковно-гражданской общиной.

Городская община Новгорода объединяла его жителей не только как граждан, но и как членов Церкви Христовой. Новгородцы были связаны между собой узами единого гражданства, племени и, главное, общей веры. Все они были братьями во Христе. И для них это духовное единение было самым значимым. Христианское единство новгородской гражданской общины служило фундаментом мира и благополучия Новгорода как государства. Новгородская республика не знала кровавых гражданских войн, которые случались, к примеру, в Риме.

Теократичность Новгородской республики — это прежде всего совокупность законов, традиций и обычаев, проникнутая духом строгого Православия, духа, который позволял называть Русь Святой. Такая теократичность пронизывала все сферы жизни новгородцев.

В Новгороде существовала теократия республиканская, в Москве — теократия монархическая. Московские летописцы, привыкшие к теократическо-монархическим принципам правления, с подозрением относились к новгородским республиканским традициям и часто обличали их как негативное явление. Эти летописцы чистосердечно верили, что воля Божия может проявлять себя в государственной жизни народа только через монарха. Новгородцы же с не менее чистым сердцем свято верили в то, что Божественные воля и правда являют себя в собрании православного народа Божия на всенародном вече. Православные новгородцы придерживались древнеарийского принципа — Vox populi, vox Dei {82} .

Новгородцы строго блюли чистоту христианской веры и жили по евангельским заповедям. Поэтому они уповали на то, что в ответ на их преданность Господь Сам руководит Новгородом. Все свои успехи они приписывали милости Божией. Неудачи и бедствия новгородцы считали вразумлением и наказанием за свои грехи.

Новгородцы обладали мощной национальной идеологией, которая на протяжении столетий доказала свою жизнестойкость. Внешним проявлением этой национальной идеи было прославление Господина Великого Новгорода и созидание его политического могущества. Но еще более важной составляющей частью национальной идеи являлось служение Святой Софии. Безусловно, для православных новгородцев духовное содержание национальной идеологии было намного существенней ее внешней формы, которая для них являлась только видимым, осязаемым воплощением идеи служения Святой Софии, Премудрости Божией.

«В политической символике Великого Новгорода его сувереном, носителем верховной власти представлялась сама Святая София. Святая София была не только именем всей поместной новгородской церкви, как это выражалось в формуле: „Святая Соборная и апостольская церковь Святой Софии“. Нет, это было имя самой республики, от этого священного имени писались договоры и торжественные грамоты, ей приносили присягу князья и власти. Она мыслилась собственницей новгородских земель, особенно церковных („дом Святой Софии“). В ней народная воля нашла себе небесный символ, свободный от капризной изменчивости настроений толпы» {83} .

«Умрем за Святую Софию!» — боевой клич новгородцев. С именем Святой Софии на устах новгородцы сражались с захватчиками за свою свободу. Они твердо верили в то, что Новгородом посредством различных властных структур правит Сама Святая София. На поле брани они умирали не за какие-либо общественно-государственные институты, а за Божию Правду, которую свято хранил Великий Новгород.

Для новгородцев само существование их города и республики было явным проявлением Божией Премудрости на Русской земле. Поэтому неудивительно столь сугубое почитание новгородцами Святой Софии. Они неизменно и усердно молились Ей о Новгороде, свято веря, что общественное и личное, духовное и земное благосостояние возможно только благодаря постоянному воплощению промысла Божия в жизни их государства.

«София, Премудрость Божья, есть одно из имен Христа. Знали это и более ученые из русских книжников. По крайней мере, в некоторых русских рукописях встречается такое объяснение. Но во всех известных случаях присяги новгородцы целуют икону Богородицы. Это заставляет думать, во-первых, что в Средние века не существовало известного иконографического типа св. Софии в виде огненного ангела, а, во-вторых, что в Новгороде возобладало богородничное или женственное понимание Софии» {84} .