— Краска с шерсти легко смывается обыкновенной водой, — сказала Мара. — Так что после того как вы встретите первую же реку или озеро, к вам вернется нормальный цвет.

— Понятно, — кивнул крысиный король. — Мы так и сделаем. Но разве мы не поедем дальше вместе?

— С большой охотой — ответил Форо. — Но только метрах в ста отсюда дорога раздваивается. Одна дорога ведет в крупный город Харакон, а другая — к дворцу Ахумурадзы. Мне почему-то кажется, что вы направитесь к дворцу. А нам нужно в город. Верно?

— Верно, — согласился крысиный король. — А еще что вам кажется? О чем вы еще догадались?

— Больше ни о чем, — улыбнулся Форо. — Долгие странствия по дорогам научили нас не проявлять большого любопытства там, где это не требуется. Идите своей дорогой и не думайте о нас.

— Но все же, — промолвила Марша. — Вы оказали нам очень большую услугу. И, стало быть, вправе рассчитывать на нашу благодарность.

— Не стоит забывать, что мы и сами от этого кое-что получили, — сказала Мара. — Я уже не говорю о новом фургоне... Но вы заметили, что благодаря вам мы не заплатили за проезд через ворота двадцать седьмого мира?

— И все равно спасибо, — промолвил крысиный король.

— Нам это ничего не стоило, — сказал Форо и махнул лапой.

Через минуту бродячие артисты уже сидели в фургоне. Прежде чем он тронулся, крысиный король крикнул:

— Да, совсем забыл спросить... Так где все-таки водятся эти страшные звери похокатолапсисы? Что-то я о них раньше не слышал.

— Если бы я знал, — усмехнулся Форо и, забрав у Горо хлыст, щелкнул броненосца по спине.

* * *

— А дальше-то что?— спросил крысиный король.

Они с Маршей неторопливо бежали по дороге, которая должна была привести их к дворцу Ахумурадзы.

— Откуда я знаю? — ответила крыска. — Здесь мне не приходилось бывать еще ни разу. Поживем — увидим. Правда, старые крысы говорили, что путь к замку Ахумурадзы очень тяжек и богат опасностями. Властелин наших миров отличается большой подозрительностью и постарался сделать так, чтобы к его дворцу не мог подобраться непрошеный гость.

— Другими словами, у нас на пути, вполне возможно, попадется множество смертельных ловушек?

— Вероятно, — равнодушно ответила Марша. — Но мы ведь их все преодолеем, не так ли?

— Обязательно, — ответил крысиный король.

Впрочем, особой уверенности в его голосе не чувствовалось.

Немного погодя, когда они, свернув с дороги, улеглись отдохнуть на небольшой полянке. Марша сказала:

— Знаешь, а это не так уж и плохо...

— Что именно? — спросил крысиный король.

— Ну, свобода. И приключения. Кажется, будто нет ничего, что ты не смог бы сделать.

— А разве это не так?

— Конечно, не так. У каждого есть свой предел. И счастлив только тот, кто его не знает, кто не подозревает, что есть поступки, которые он не в состоянии совершить.

— Или тот, кто уже сделал все, что ему хотелось в этой жизни, — добавил крысиный король.

— До этого еще далеко, очень далеко, — сказала Марша. — Может быть, это и неплохо.

— Может быть?

— Конечно. — Крыска перевернулась на бок и задумчиво заглянула ему в глаза. — Даже если завтра умрем, мы все равно окажемся в выигрыше. Потому что так и не почувствуем, что такое настоящая безысходность жизни. Не та безысходность, которую время от времени чувствует каждый, а вечная, иссушающая душу безысходность, которую знают те, кто всего достиг и кому незачем больше бороться.

Они полежали еще немного, а потом дружно рассмеялись.

— Ну и бред! — сказал крысиный король. — Похоже, мы немного сошли с ума. Лежим как два дурака на цветущем лугу и рассуждаем о полной чепухе.

— Точно! — весело воскликнула крыска. — Может, это следствие того, что мы все же прошли в двадцать седьмые ворота?

— Может.

Крысиный король поднял голову и прислушался. На дороге было тихо. Слишком уж тихо.

— А вообще, — промолвил крысиный король, — ты не заметила одну маленькую особенность?

— Какую?

— Мы идем по этой дороге уже некоторое время и до сих пор не встретили на ней ни одного путника, не увидели ни одной повозки. Да и вообще какой-то она выглядит слишком уж заброшенной. Мне почему-то казалось, что дорога ко дворцу правителя пятнадцати миров не должна быть такой пустынной.