— Пьет молоко… дать ему воды… невольников не вожу… — повторяла слегка развеселившаяся и вместе с тем слегка ошеломленная Ридарета. — Ага, и он показал мне, как должен выглядеть корабль. Да, Раладан?

— Очень хорошо, — похвалил он.

Он жестом подозвал Давародена.

— Не болтайся на виду с оружием. Иди к Таменату. Пусть сидит у себя. Слишком уж он привлекает внимание.

— Есть, капитан.

— Не «капитан», ради Шерни! Капитан — она, я только лоцман!

Арбалетчик кивнул.

Капитан «Кашалота» плыл к «Сейле».

— О, дочка! — Броррок все еще не в силах был скрыть восхищения. — О, дочка!

Они сидели в капитанской каюте. Ридарета с серьезным видом пожала плечами.

— У меня был прекрасный образец для подражания. — Она показала на Броррока собственной персоной. — Превосходный корабль… и достойный этого корабля капитан.

Старик словно сбросил пару десятков лет.

— О, дочка, — повторил он, почти светясь от счастья.

Неожиданно лицо его исказилось от гнева.

— Кто это тебя, сто тысяч молний? — прорычал он, показывая на повязку на глазу.

— Имперские, — буркнул Раладан. — Кто же еще?

— Слепой… и слепая, — расстроенно проговорил Броррок. — Но корабль — как золото! Не то чтобы лучше, чем у меня… Но как золото, говорю. Чтоб мне сдохнуть в подвале!

— Что происходит, капитан? — спросил Раладан. — Вы что, устроили пиратский парад вдоль Барьерных островов?

— Пиратский? Пиратский, говоришь? О, Слепой… — обиделся Броррок, — «Кашалот», сто тысяч молний, — каперский корабль!

— Почему «Слепой»? — удивилась Ридарета.

Наступила короткая пауза.

— Разве я не говорил? — задумался Броррок.

— Говорил, капитан, — словно нехотя ответил Раладан. — Но она до сих пор не верит…

Ридарета поняла, что сморозила глупость.

— О, сто тысяч… Так покажи ей! У тебя что, целый год времени не было?!

— Никто меня так больше не называет. Ты зря вспоминаешь, капитан, это прозвище. Стар я уже…

— Стар? Он говорит, что стар. — Броррок изумленно посмотрел на Рыжего. — Он меня оскорбил. Ты слышал? Он стар. Тогда я, наверное, труп!

Раладан протянул руку. Рыжий с легкой улыбкой снял с шеи платок. Раладан завязал себе глаза, затем, вынув нож из ножен на поясе и еще два — из-за голенищ, бросил сразу два, потом третий.

— Слепой, — пояснил он, снимая повязку. — Теперь веришь, госпожа?

Ножи торчали в двери — почти вровень друг с другом, каждый — по центру своей доски.

— Теперь верю, — сказала с совершенно искренним изумлением Ридарета. — Научишь меня так?..

Раладан беспомощно поднял глаза к потолку.

— Ба!.. — начал было Броррок.

Но Раладан перебил его:

— Так ты капер, капитан?

Старик мгновение смотрел на него, ухватывая нить разговора.

— Капер, — подтвердил он. — С каперским письмом… — он хлопнул ладонями по бедрам, — выданным его благородием командующим флотом Армекта!

Раладан начал понимать.

— Восстание?

— Уже месяц, пусть меня зажарят! — торжествовал Броррок. — Все, что гаррийское, разрешено! Император купит у старого Броррока каждый захваченный корабль! Могу зайти, — он развел руками, трясясь от смеха, — в порт на Барьерных, в Таланту! Вот я и дожил до этих дней! Теперь… теперь — пусть меня утопят!

Он хлопнул Рыжего по спине, едва не опрокинув его вместе со стулом. Старый пират закашлялся.

— Пусть меня… утоп… ят… — прохрипел он, хватая ртом воздух.

— Что там насчет восстания, капитан? — спросил Раладан, когда Броррок отсмеялся и несколько успокоился.

— Бились на море, возле Гарран. Недели две назад. Никто, говорят, не победил. Потом, говорят, мятежники передрались между собой. Кто-то похитил какие-то корабли, сожгли порт в Дране. Четыре имперские эскадры шли в Багбу из Армекта. Большой флот. Я сам видел три гвардейские каравеллы. Такие, как папаши твоего, пусть ему море… — кивнул он девушке. — Ну и, сто тысяч молний. — Броррок устроился поудобнее, — армектанцы проверили, что вроде Багба все еще их, и собирались туда идти. Как раз тогда дошли слухи, что флот мятежников разошелся на все четыре стороны, якобы завоевывать острова в Гаррийском море, и Южные, и Гарраны… Другие же говорили, будто все совсем не так, будто они идут в Лла и даже в Закрытое море, чтобы сжечь Лида-Ай и Тарвелар. Имперские совсем сдурели: две эскадры пошли обратно, стеречь вход в Закрытое море и Ллапму — одна в Гаррийское море, а гвардейцы, вместе с теми, что собрались на Барьерных, в Багбу! Война, значит, до осени не кончится, всю Гарру им за это время не отбить! Но до этого в море было не протолкнуться! Баркасы, лодки — все, что под парусом, даже дартанские галеры. Разве что, сто тысяч молний, на плотах не плавали. Ну меня и прихватили! Я думал, какая-то облава, но, Слепой, что это за облава с одними баркасами? Быстрые-то они быстрые, но народу на борту человек тридцать! Я сам дал себя догнать — что они, сами смерти ищут? А они, сто тысяч молний, сами сдаются! Стражник, живой, был на моем «Кашалоте»! — Броррок сделал паузу, наслаждаясь удивлением собеседников. — И живым с него ушел! Они там хватали на море всех: купцов, солдат и старого Броррока тоже! Я получил каперское письмо, подписанное командующим всех их флотов, и пожелания успеха от императора! Тогда я еще не верил! Но когда у Барьерных я встретил Китара? С этим, купцом, пусть меня забьют до смерти! Китар сколотил эскадру, они шли вдвоем на Гарру! У купца было несколько парней с железом, для охраны товара, он услышал, что за захваченные корабли платят, а поскольку недавно разорился, то взял каперское письмо… и ходит купец теперь вместе с Китаром! Чтоб мне!.. — неожиданно сказал он. — В горле пересохло, сто тысяч… Ну и наговорил же я. Молока у вас наверняка нет, а, дочка? Ну дай воды… и добавь рома. Но только капельку! Такие дела творятся, что капля… капелька… не повредит! — объяснил он.