Шрифт:
— Где ты был? — бессмысленно спросила она, уже понимая, что ведет себя как ребенок. Она еще раз стукнула его в грудь кулаком, после чего беспомощно топнула ногой, не зная, что делать…
Раладан поостыл. Но глупый вопрос женщины все еще звучал у него в ушах, и… он не знал почему… но он чувствовал себя так, словно вернулся домой.
Дома у него никогда не было.
Чувствуя незнакомый жар в груди, не зная отчего, он столь же бессмысленно ответил:
— Я вернулся…
Алида смотрела ему в лицо. Изумленная до пределов возможного Ридарета — тоже. Внезапно они посмотрели друг на друга, потом — снова на него и одновременно спросили, подозрительно и недоверчиво, показывая друг на друга:
— Кто эта женщина?
Раладан открыл рот — и неожиданно рассмеялся. Как он мог бы ответить? Одним словом?
ЭПИЛОГ
Подходил к концу пятый месяц осени…
— Я знаю, что говорю. — Таменат постучал пальцами по столу. — Знание о самом себе — вот ключ к могуществу. Заметь: одна из сестер с самого начала носила имя рубина, то есть свое собственное и настоящее, вторая же — другое… А теперь посмотри, насколько могущественнее была первая.
— До поры до времени.
— Тем не менее. Ведь это с нее все началось. Это имя подобно тайному паролю… а если к тому же знать, что оно означает… Вот почему Ридарета теперь все время ноет, чтобы ее называли Риолатой. Это вовсе не каприз. Полное знание о себе — это ключ к могуществу, повторяю. Да ты и сам изменился, узнав правду о себе. И наверняка изменишься еще больше…
— Изменился? — удивленно посмотрел на него Раладан.
— Конечно, друг мой. Ты иначе воспринимаешь истину.
— Нет, господин, — возразил Раладан. — В сущности, мало что уже может меня удивить…
— Посмотрим, — пробормотал Таменат.
— …но я когда-то объяснял почему: благодаря всему тому, что я успел за свою жизнь повидать. И не более того. Я человек и хочу быть только человеком…
— Ты даже не спрашиваешь, каким могуществом одарили тебя Просторы.
— Не спрашивал и не буду.
— Может быть, тебе все-таки стоит это знать. Никаким, брат. Можешь рассчитывать на их опеку, но не более того. Но ты сейчас в самом расцвете сил, тебе нет еще и сорока…
— Хотел бы, чтобы мне было столько, — усмехнулся Раладан. — А на самом деле мне… Что ж, наверное, я никогда не узнаю сколько. Когда меня вытащили из моря, я выглядел лет на двенадцать. Надо бы посчитать…
— Когда ты в последний раз смотрелся в зеркало, друг мой? — спросил старик, прервав его чуть ли не на полуслове.
— А какое это имеет отношение к делу?
— Я говорю, что тебе неполных сорок, поскольку именно на столько ты выглядишь. А всюду, куда долетает соленый морской бриз, жизнь тебе не нужна!
Раладан удивленно посмотрел на него:
— То есть?
— То есть беспокоиться о старости ты начнешь лет, может быть, через тысячу, не раньше. Разве что сбежишь от моря.
Раладан остолбенел.
— Что ты хочешь сказать, господин?
— Что хочу, то и говорю! — резко оборвал его Таменат. — Ты вечен, как и твой отец, жизнь которому дают Просторы, и как они сами. Вместе с этой красавицей вы можете пережить империю и все, что за ней последует. В глазах других людей (ибо вы все-таки люди!) ваше существование — это бессмертие. Но помни, — он многозначительно поднял палец, — что меч остается мечом, а огонь — огнем… Ничто не оживит того, чего нет. Примеры нам известны.
Раладан молчал, не зная, что сказать.
— И это тот, кто ничему не удивляется, — покачал лысой головой Таменат.
— Потому что не могу понять! — последовал ответ. — Уже полгода с лишним, во имя Шерни, а ты мне только теперь говоришь, что я бессмертный?!
Таменат отнюдь не чувствовал себя виноватым.
— А ты спрашивал? Ведь ты, кажется, хочешь быть обычным человеком?
Раладан подошел к узкому окну и оперся руками о стены по обеим его сторонам.
Он смотрел на Ахелию.
Из башни, в которой они находились, открывался отличный вид на прочную стену, охватывавшую порт и город; дальше возвышалась прибрежная цитадель. Соединенные с остальными укреплениями башни стерегли вход в порт; тяжелая цепь, которой они были связаны, свешивалась над самыми волнами.
— Далеко на востоке есть земля, — сказал Раладан. — Я всегда хотел туда отправиться… Но жизнь все время казалась мне слишком короткой, чтобы уместить в ней все мои планы. Если бы ты мог отправиться со мной, господин! — внезапно воскликнул он, ударив кулаком о стену.