Советское государство без хлеба, угля и нефти. Транспорт захлестывали спекулянты и мародеры. Людей косили тиф и дизентерия. Страна все больше и больше походила на осажденную крепость. А армия для защиты и грядущей победы еще только-только формировалась.

Серго на дальних — внешних обводах этой осажденной крепости. Он уже в Ростове. Он в ответе за Крым, Донскую и Кубанскую области, Ставропольскую и Черноморскую губернии, за Черноморский флот и весь Северный Кавказ до Баку. В мандате, присланном Лениным в Ростов, говорилось, что все совнаркомы, совдепы, ревкомы, военно-революционные штабы должны действовать под началом представителя центральной советской власти, чрезвычайного комиссара Орджоникидзе.

Начало было не очень обнадеживающим. В воскресный день Серго с Зиной ехали на фаэтоне с вокзала в "Палас-отель". Навстречу по Таганрогскому проспекту — в Ростове это все равно, что Невский в Петрограде или Головинский в Тифлисе, — катились мутные волны демонстрации анархистов. Вся программа полностью была выражена в двух словах, написанных на черных знаменах: "Срывайте замки!" Анархистам никто не препятствовал. Они громили магазины, очищали склады, грабили квартиры. Все добро свозили в Новочеркасск, объявленный столицей очередного независимого государства.

В который раз Серго надо было начинать сначала — идти на заводы, в паровозное депо, в железнодорожные мастерские, просить помощи у населения рабочих окраин — Темерника и Нахичевани.

Одному из только что сколоченных красногвардейских отрядов Орджоникидзе поручил разоружить матросов-анархистов, их вожака арестовать. Не привыкшие к таким делам, рабочие действовали неудачно. Взбешенные анархисты среди ночи заявились в "Палас-отель". В вестибюле они положили огромную бомбу, затем послали наверх к Серго своего представителя.

"Оставались мы тогда в Ростове не так долго, — вспоминала Зинаида Гавриловна, — а пережили много. Каждый день мне казался последним. Никакой силой нельзя было заставить Серго поберечься. Почти ежедневно он участвовал в разоружении и ликвидации каких-нибудь новых контрреволюционных групп — анархистов, корниловцев, левых эсеров, просто бандитов.

Как-то вечером мы проезжали по темной, пустынной улице, — продолжала Зинаида Гавриловна. — Вдруг слышим какой-то шум во дворе ближайшего дома. Серго сказал мне:

— Подожди. Я узнаю, в чем дело.

Я удерживала его, боясь, что в стычке с неизвестными он может быть убит. Но Серго направился во двор. Минут через двадцать он возвращается обратно и рассказывает:

— Понимаешь, на беззащитных людей нападают!.. Трусы паршивые, получили что следует.

Серго бросил в пролетку несколько револьверов и винтовок. Мы поехали дальше".

Новых встреч с Орджоникидзе анархисты избегали. Они больше не присылали ему открыток, любезно напоминавших, что "дух разрушающий есть дух созидающий". И бомб никто не доставлял в вестибюль "Палас-отеля". Гостиница да и весь город приобрели настолько благопристойный вид, что из Москвы пожаловали гости. Сразу три главных лидера партии левых эсеров — Камков, Карелин и Штейнберг. Им вдогонку еще двое не менее знатных — Саблин и Одоевский.

Первыми нанесли визит Серго, передали приветы от общих знакомых. Но доброжелательные собеседники готовили взрыв. Едва открылся съезд Советов Донской республики, как лидеры эсеров призвали отказаться от Брестского мира, начать "священную революционную войну". Благо немцы перешли границы Украины, подбирались к Таганрогу.

Эсерам поспешили протянуть руку "левые коммунисты". Их духовный наставник Сырцов демонстративно обнял Камкова. Председатель съезда казак Федор Подтелков не в очередь дал слово Серго. встретили не весьма приветливо. Посыпались реплики насчет кожаного костюма комиссара и маузера в деревянном футляре на ремне. Серго не остался в долгу, бросил несколько острых слов и перешел к делу.

— Товарищ Камков, наш неожиданный гость, в своей речи на все лады доказывал, что Брестский мир никуда не годится. Я вполне согласен с ним. Но я земной человек, витать в облаках не умею и потому прошу товарищей Камкова и Карелина ответить нам: где у них полки, оружие, батареи, в каком положении транспорт?.. Гости спрашивают, что у нас: мир или война? Я не боюсь: скажу, у нас плохой и скверный мир, а все-таки мир. Благодаря этому миру мы имеем пока свободным красный Петроград.

Взрыв, задуманный лидерами левых эсеров, не состоялся. Съезд внушительным большинством — 348 делегатов "за", 106 "против" — одобрил Брестский мир. Посланцы рабочих Дона, казачьей бедноты, иногородних крестьян вынесли свое решение:

— Мирную передышку приветствовать, в вооруженный конфликт с Германией не вступать. Если же чужеземные силы вторгнутся на суше или на море в пределы Донской республики, то ни перед какими жертвами не останавливаться.

Тотчас же отозвался Ленин.