Слухи поползли по югу России, что хочет идти Разин на волжские города. Другие говорили, что он уже на пути к Москве. В страхе писал из Тамбова воевода Яков Хитрово в Москву: «Хочет-де он, Стенька, итить к тебе, великому государю, к Москве, с повинною со всем своим войском, а итить-де, государь, тому Стеньке Разину к Москве мима Танбова…»

Исчез Степан, а бунташные люди множились повсюду больше прежнего и все шли из разных мест с его именем и к нему на соединение. Под Пензой неизвестный вооруженный отряд побил пензенских служилых людей стольника и воеводы Еремея Пашкова, и воевода засел в Пензе в осаде. Новый отряд появился и в Мокшанском лесу между Пензой и Тамбовом. По Тамбовщине прошен слух, что это идут передовые Стенькины дозоры. Под Саранском забунтовали татары, а под Керенском и Нижним Ломовом объявились воровские башкиры. Они переняли дорогу и отрезали подходы к Пензе. Появились вооруженные люди и на Хоперской дороге, что идет с реки Хопра к Тамбову, нельзя стало проехать торговым и служилым людям и по реке Медведице. Тянули оттуда все нити к Паншину городку, из которого Степан ушел в поход.

А на Дону вся жизнь смешалась. Что ни день, то новые вести о самовольстве казаков приходили в Черкасск к войсковому атаману, только успевай поворачиваться. Сначала из-под Азова на Тамбов и на иные украинце города ушли двести человек казаков. Послал вдогонку Корнило Яковлев казаков, но не для дела, а скорее для того, чтобы отписать в Москву о принятых мерах. В это же время между Пятиизбенным городком и Черкасском на речке Лиске снова заявил о себе Василий Ус — начал прибирать к себе конных казаков.

Объявились донские казаки и на реке Тереке. Сюда привел сто человек атаман Алексей Протокин. А неподалеку на Куме-реке раскинули стан четыреста казаков, и к ним пришел с Дона атаман Алексей Каторжный и привел с собой конных тысячи с две казаков. И каждый день уходили с Дона на Куму и Терек все новые и новые казацкие отряды. В середине лета на Куму же двинулся атаман Баба, и увел с собой он с Дона четыреста человек. А с Кумы казаки двинулись на Терек.

Корнило Яковлев уже не успевал ставить заслоны и посылать людей вдогонку с увещеваниями. Да и кто его теперь послушает, когда все верховье Дона пришло в движенье, каждый голутвенный казак спит и видит, как он уйдет к Стеньке на море и начнет казаковать с ним.

Когда в поход собрался с верховых городков атаман Сергей Кривой, войсковой атаман лишь махнул рукой: всех не остановишь. Много шуму наделал Сергей Кривой. Еще зимой начал он собирать казаков там же, откуда ушел в поход Степан Разин, — в Качалинском городке, и действовал он точно так же, как Разин: поставил стан на острове, прибирал казаков, а потом объявил поход на Волгу и за море. И точно так же, как шел народ полтора года назад к Разину, пошел он и к Сергею Кривому. Несколько сот человек увел с собой в мае 1668 года Сергей Кривой на Волгу. Атаман не скрывался от воевод, не пробирался на Куму и Терек тайно к Степану Разину, как другие, а шел в открытую. Сначала он погреб вверх по Дону и бился там на мечетных речках с царицынскими ратными людьми воеводы Андрея Унковского и побил их, потом перешел на Волгу и прошел в дневное время мимо Царицына, напал ниже города на рыбную ватагу и ограбил местного ватажского промышленника, связал его и держал у себя сутки. А дальше пропал Сергей Кривой, как и Степан Разин. Тщетно искали его служилые люди, тщетно обсылались письмами воеводы в поисках обоих атаманов.

А по городам шли новые вести; Под Яицким городком объявились новые изменные калмыки и башкиры.

В середине же лета в городе Черкасске войсковой атаман Корнило Яковлев сдал все войсковые дела новому войсковому атаману Михаилу Самаренину. Давно уже пал государев гнев на Корнилу за то, что чинились казаки непослушны и не мог он унять их. Подозревали даже Корнилу, а не заодно ли он идет с ворами, не потрафляет ли им тайно, но нет, это не подтвердилось, хотя подозрения такие у государевых воевод и остались.

Михаил Самаренин горячо взялся за дело, но достиг немногого, сумел лишь остановить выход Василия Уса на Волгу. Остановил, уговорил и поворотил казаков на государеву службу к князю и воеводе Григорию Ромодановскому, который шел в это время походом на врага государева гетмана украинского Петра Дорошенко. Но не сумел новый войсковой атаман достать ни Сергея Кривого, ни Каторжного, ни Бабу, ни Протокина. Шли уже казацкие отряды по Волге, Куме, Тереку, рыскали по каспийскому взморью, искали Степана Разина, караулили его в устьях рек и на буграх, жгли костры ночью. Ждали, ждали. А вслед за казаками тянулись мелкие отряды беглых крестьян и всяких черных людей. Их хватали по пути стрельцы, слали в колодках обратно, а им на смену подходили новые люди из-под Тамбова и Пензы, Козлова и Белгорода, бежали на взморье царицынские, астраханские и саратовские черные люди и ярыжки, искали атамана Разина, который жалует людей волей, берет к себе на равных самого последнего бедняка.

Медленно, но упорно загорался юг России казацким и крестьянским недовольством, волновались и башкиры, калмыки, татары. Появление Разина вдруг всколыхнуло давно накопившийся гнев народный, и впервые его грозные раскаты уже громыхали в междуречье Волги и Дона.

…Объявился Разин внезапно в середине лета 1668 года. Налетели с моря казацкие струги, ударили по персидским владениям между Дербентом и Шемахой, по всему побережью вознесся вопль к аллаху, чтоб спас правоверных мусульман от неведомой напасти.

К этому времени вел с собой Степан Разин шесть тысяч человек. Не все, кто шел к нему по Волге, Тереку, Куме через приволжские степи, речные протоки, камышовые заросли, дошли до своего атамана. Многих переняли по дороге воеводы. Кое-кого удалось задержать Михаилу Самаренину и на Дону. И все же многие сотни людей дошли до Разина. На Тереке и Куре к Разину подошло сразу несколько казацко-крестьянских отрядов. Но Разин все медлил, не уходил с побережья. Потом оказалось, что он поджидал Сергея Кривого.