Джейк, словно прочитав его мысли, проговорил:

— Зарницы. Черт! Как жарко-то. — Он ощупал свой мешок для мусора. — Но здорово, что мы выбрались на воздух. Шесть месяцев назад такую работу исполняли бы робомусорщики.

— Читал про них, — рассеянно отозвался Адриан, не проявляя стремления продолжать разговор. — Но под дождем они показали себя не настолько хорошо, как это предполагалось.

Джейк, нахмурившись, посмотрел на небо.

— Уродская нынче погодка, дождь льет в любой момент — просто когда захочет.

— Глобальное потепление.

— Как знать… Однако может оказаться, что до нас на эту разделительную полосу нога человека не ступала много-много лет.

Адриан собрал объедки и отправил их в мешок.

— Мы дешевле роботов-мусорщиков, — заметил Джейк. — А может быть, и смышленее.

Адриан усмехнулся. Свежий воздух и обаяние Джейка просветлили его настроение.

— Должен заметить, — проговорил Джейк, — что на осужденного преступника ты не похож.

Адриан напрягся.

— Не в обиду сказано. — Джейк успокаивающе повел ладонью. — Надо думать, ты ни в чем не виноват.

Он бросил взгляд за спину, на белый автобус с буквами NYDOC, выведенными на его боку. Машину окружали занятые обедом заключенные в костюмах оранжевого цвета.

— Нью-Йоркская исправительная служба. — Он усмехнулся. — А есть ли среди нас вообще виноватые.

Адриан повесил голову:

— Похоже, я-то не без греха.

— Как это?

— Меня пригласили на вечеринку в общежитие, — проговорил Адриан, не поднимая глаз от травы. — Я еще никогда не уезжал далеко от дома — и вот оказался в колледже. Мне предложили… э… косяк. И я почувствовал, что меня осмеют, если я его не попробую.

— И тебя арестовали.

— Ага. — Череда болезненных мыслей пробежала в памяти Адриана. — Дали три месяца. Я пропущу весь первый семестр. Как арестованный за употребление наркотиков. — Он медленно покачал головой. — Даже не знаю, как все это объяснить маме. Ужасная ситуация.

— Ты действительно невиновен, — сказал Джейк негромко.

Внезапная яркая вспышка выбелила небо, за ней последовал сокрушительной силы раскат. Адриан обернулся. Его примеру последовал и Джейк, но с куда меньшей энергией. На противоположной стороне шоссе прямо на их глазах вспыхнуло дерево, одна из его ветвей с треском повалилась на землю.

— Фига себе! — воскликнул Адриан, вскакивая на ноги. — Я еще не видел, чтобы молния ударяла так близко.

Со стонами, хрустя суставами, поднялся и Джейк.

— Лучше бы вернуться в автобус.

— А я не хочу, — с внезапной решимостью заявил Адриан.

Джейк оглянулся, и тут грянула вторая ослепительная вспышка, оглушительно ударил гром, а затем последовал взрыв.

— О боже! — воскликнул Джейк. Словно окаменев, он смотрел на охваченный бледно-голубым пламенем автобус. Заключенные, находившиеся ближе к машине, также взирали на внезапный пожар.

— Голубое пламя, — прошептал Адриан. — Должно быть, лопнул водородный бак.

— Ну да. — Джейк повернул к автобусу. — Пошли.

— Нет!

Джейк оглянулся и многозначительно посмотрел на Адриана:

— Существуют худшие места, нежели тюрьма минимального уровня безопасности.

— Я не намерен возвращаться, — пробормотал Адриан, комкая мешок для мусора. — Я… не могу смириться с таким положением.

Джейк кивнул.

— Пожалуйста, не говори никому, — взмолился Адриан.

Джейк на мгновение застыл.

— Я тебя не видел. — Он наклонился и с большим проворством, чем когда-либо подмечал в нем Адриан, подхватил свою коробку с обедом и перебросил молодому человеку. — Держи!

— Джейк, спасибо! — Адриан повернулся и, не выпуская из рук мусорного мешка, побежал по разделительной полосе на север, к небольшой рощице.

Спрятавшись между ветвей горных дубков, не растерявших листву к концу сентября, Адриан принялся наблюдать происходившее возле далекого автобуса. Все заключенные смотрели на машину и как будто не замечали ничего другого. Около автобуса лежали две фигуры — оранжевых комбинезонов на них не было.

Адриан выдохнул, так и не осознав, что последние минуты не дышал. Пока его не хватились — во всяком случае, до сей минуты. Однако двигаться дальше он не смел: оранжевый комбинезон делал его столь же заметным, как праздничный фейерверк в честь Дня Канады.

Порывистым движением Адриан рванул вниз застежку-молнию ненавистного одеяния, знака его неволи. Высвободившись из комбинезона, он остался в трусах, носках и кроссовках. Рассеянными движениями сложил костюм, завернув штанины и рукава внутрь, превратив его в похожую на футбольный мяч ярко-оранжевую сферу.