Моряк Александр Сипко имел все, что надо для счастья: уютный дом, обожаемую жену и дочку. Но внезапно налаженная жизнь начала рушиться. Он ушел с флота, расстался с семьей. Трудно сказать, как бы повернулась судьба, если бы не Марина. Любовь, радость, свет в окошке… Но за все хорошее надо платить по самой высокой цене. Любимая Александра связалась с преступниками. Бедняжка мечтает вырваться, однако в мире больших денег другие законы. Александр принимает решение откупиться и на пути к собственному счастью не останавливается ни перед чем…
Часть первая
Глава 1
Андрей опустил лопату и с наслаждением вдохнул теплый, свежий воздух. На его счастье, погода в этот день выдалась на редкость благоприятная. Мужчина вытер пот со лба и усмехнулся своим мыслям. Ей-богу, не знаешь, хорошо или плохо работать, как Карло, в такой момент. Конечно, лучше съездить за город с женой и детьми — кто может точно сказать, сколько прощальных поцелуев лета к середине осени осталось! Тут еще, как назло, авария: в новом микрорайоне прорвало водопровод. Теперь вот ищи утечку. То ли дело у американцев! Разве они роют подобные ямы? Спустились в туннель чистенькие и такими же вышли. Андрей взглянул на Василия, усердно долбившего землю, и сказал:
— Ты взял что-нибудь пожрать?
Напарник оторвался от траншеи.
— Надо же, — улыбнулся он, — сам хотел тебе предложить. Как на воздухе быстро аппетит появляется. Попьем чайку?
— Давай.
Бросив лопаты, они, как по команде, направились на полянку, окруженную густым кустарником.
— Что будешь — кофе или чай?
Предусмотрительный Андрей послушал жену и взял два термоса с разными напитками.
— Кофейку, — ответил Василий.
— Стакан есть?
Мужчина плеснул кофе в подставленный товарищем пластмассовый стаканчик. Тот понюхал и одобрительно заметил:
— Красота! Пирожки будешь?
— Выкладывай!
Жена Василия постаралась не на шутку, наполнив его авоську закусками и горячим.
— И в ресторан ходить не надо, — жуя бутерброд, сказал Андрей.
— Не говори.
Покончив с едой, оба растянулись на пожухлой травке, подставляя солнцу лица, с которых еще не сошел загар.
— Ну чем не курорт?
Через полчаса Василий толкнул мирно посапывающего напарника:
— Пора, брат.
— Работа не волк, в лес не убежит, — усмехнулся Андрей.
— Вдруг проверят? Мы еще и половины не сделали.
Подобный аргумент показался весомым. В конце квартала обоим светила неплохая премия, лишиться которой было бы грешно. Он потянулся и вскочил:
— Тогда за лопаты.
Направляясь к траншее, Андрей неожиданно развернулся и бросил:
— Я тебя догоню. На секунду в кустики загляну.
Позже Андрей рассказывал: ни с того ни с сего его охватил какой-то неконтролируемый и необъяснимый страх. Приметив куст, за которым можно было бы примоститься так, чтобы не видели проезжающие по дороге, он руками раздвинул ветки и присвистнул от удивления. Кто-то побывал здесь до него, оставив огромную клетчатую сумку. В таких продавцы обычно носят товар. Мужчина хотел взглянуть на содержимое сумки, однако почему-то не решился сделать это один.
— Василий, — позвал он приятеля, — подойди сюда!
Тот оскалил зубы:
— Без меня и там не можешь справиться?
— Иди, говорю!
Уловив в голосе напарника тревогу, коллега приблизился:
— Ну что тебе?
— Вот.
Дрожащий указательный палец уперся в находку. Друг пожал плечами:
— И что?
— Она не пустая.
Василий рассмеялся:
— Понятное дело. Помойки тут поблизости нет, вот и ходят люди с мусором в лески и рощи.
— Ты уверен?
Чтобы рассеять подозрения, мужчина подошел к сумке и расстегнул «молнию»:
— Сам сейчас убедишься…
Фраза так и повисла в воздухе. Мгновенно побелев, Василий затрясся от приступов рвоты.
— Вызывай милицию!
Оперативно-следственная группа не заставила себя ждать. Через двадцать минут содержимое сумки лежало на земле, и Станислав Михайлович диктовал Прохорову:
— Расчлененный труп мужчины. Лицо изуродовано. К сожалению, не могу сказать, каким образом беднягу отправили на тот свет.
— Документов при нем нет? — поинтересовался Киселев, до этого бравший показания у рабочих.
— Нет, как видишь.
Павел развел руками. Черт побери, только недавно они обезвредили опаснейшего маньяка, не дававшего им покоя в течение нескольких месяцев. Неужели опять нечто подобное?
— С лицом-то что-нибудь можно сделать?