— А вы?

— Я никогда мужу не перечила.

Девушка пожала плечами:

— И вы абсолютно ничего о нем не знаете?

— Его зовут Славик, — произнесла собеседница.

— Станислав? Вячеслав? Бронислав? — уточнила Катя.

— Я не в курсе, — Вероника Петровна запнулась, — он живет где-то в районе Кольцевой автодороги.

— А фамилия?

— К сожалению…

Эта посетительница стала раздражать Зорину. Вот так родители и пожинают плоды неправильного поведения с собственными детьми. И теперь у этой дамы хватает наглости переложить все свои заботы на Катю!

— Вам не кажется несколько странным ваше обращение ко мне? — резко произнесла журналистка. — Я — не милиция и знаю не больше вашего, даже, позвольте заметить, гораздо меньше. Вам достаточно просто поспрашивать ее подруг. Наверняка кто-нибудь слышал что-либо об этом Славике.

— У моей дочери не было подруг.

— Почему? — задавая это вопрос, Катя уже заранее знала ответ.

— Ни одна девочка не нравилась нашему папе.

Девушка усмехнулась:

— А почему они должны были нравиться ему? И вообще, по каким критериям он их оценивал?

Вероника Петровна развела руками:

— Видите ли, мы во всем потакали нашей старшей дочери. Маша поступала так, как хотела. По своему усмотрению выбрала профессию, мужа, оставшись в конце концов на плохо оплачиваемой работе, брошенной, с маленьким ребенком. Геннадий не раз предупреждал ее о последствиях, однако она не слушала. Теперь наш папа полностью содержит ее и внучку. Если Аня повторит судьбу сестры, больное сердце моего мужа этого просто не выдержит.

— Но при чем тут подруги вашей дочери? — изумилась Катя.

Женщина грустно улыбнулась:

— Анечка всегда была лидером. Имея поддержку подружек, она бы совсем отбилась от рук.

— Это лишь ваше личное мнение, — журналистка достала блокнот. — Вы знали, что она продолжает встречаться со Славиком вопреки вашему желанию?

— Да.

— И, как мать, ничего у нее не выспросили?

— Я решила больше не разговаривать с ней на эту тему.

— Так было легче жить, правда? — Зорина уже не скрывала раздражения.

Ее собеседница стала всхлипывать.

— Вот и сейчас вы идете по легкому пути, — продолжала Катя. — Вы будете вести привычный образ жизни, а родную дочь пусть разыскивает кто-то другой?

Вероника Петровна открыла дорогую сумочку:

— Если я вам должна, скажите, сколько.

Девушка стукнула кулаком по столу:

— Это уже не лезет ни в какие ворота! Уходите!

К ее изумлению, дама вдруг опустилась на колени:

— Прошу вас, помогите мне! — Она уже рыдала, размазывая по лицу косметику. — Вы тысячу раз правы, но есть кое-что еще: найди мы Славика, он в жизни не скажет, где Аня! Это во-первых. Во-вторых, если нам с отцом и удастся его как-то разжалобить, Аня не пойдет домой вместе с нами. Я была плохой матерью, вы абсолютно правы, — Вероника Петровна обхватила ноги оцепеневшей Кати, — но я все исправлю, пусть только моя девочка вернется домой! Вы сумеете с ней поговорить и убедить ее, она всегда с таким восторгом смотрела ваши передачи и читала ваши книги… Прошу вас! Помогите мне!

Придя в себя, журналистка принялась поднимать обмякшую женщину:

— Пожалуйста, встаньте!

— А вы поможете мне?

— Ну хорошо. — Зорина вдруг подумала: из этого материала может получиться неплохая статейка, а то и передача о родителях и детях, об их «вечном» конфликте и его последствиях. — В какой школе училась ваша девочка?

— В лицее номер один.

Записав нужные адреса и телефоны, девушка взглянула на расстроенную мать:

— Ну все. Как говорят, ждите ответа.

Вероника Петровна слабо улыбнулась:

— Мне сразу стало легче на душе. Удачи вам!

— А вам — терпения и понимания.

Когда за Соболевой захлопнулась дверь, Катя взяла сумку и направилась к редактору.

— Шеф только что уехал, — сообщила ей секретарша.

— И я тоже, — Зорина помахала ей рукой. — Будет спрашивать — скажи, что я собираю материал для новой передачи.