Ветра нет, но он чувствуется, холодит кожу, касается щек, посвистывает в комнате. Нэш сглотнул, из горла вырвался хрип.

Стоя прямо и неподвижно, она начала распевать, вокруг нее заколыхался золотистый свет. Солнце светит в высокие окна, а с потолка в его собственном доме летят мягкие снежинки, кружатся над головой, пляшут на коже…

— Хватит, — простонал Нэш, рухнув в кресло.

Моргана опустила руки, открыла глаза. Миниатюрный снегопад прекратился, словно его и не было. Ветер умолк, затих. Как и ожидалось, он смотрит так, будто у нее три головы.

— Может, чуточку перехватила?

— Я… вы… — Язык плохо слушается. — Что это было?

— Простейшее обращение к стихиям. — Он уже не так бледен, но глаза еще расширены. — Не хотела пугать тебя.

— Ты не испугала меня. Озадачила. — Нэш встряхнулся, как мокрый пес, приказал мозгам работать. Если видел то, что видел, значит, этому есть объяснение. Она никак не могла пробраться в дом и подготовить фокус.

Должно быть какое-то устройство.

Он вскочил и принялся обыскивать комнату. Пожалуй, немножечко нервно, ноги будто чужие.

— Ладно, детка, как это делается? Потрясающе! Я не против шуток, но хочу разгадать фокус.

— Нэш, — тихо и убедительно проговорила Моргана. — Постой. Посмотри на меня.

Он оглянулся, посмотрел и понял. Понял, хоть это невозможно, немыслимо. Сделал долгий осторожный вдох.

— Боже мой, это правда. Да?

— Да. Может, сядешь?

— Нет. — Он присел на журнальный столик. — Все, что ты мне говорила… Никаких фокусов…

— Никаких. Я родилась колдуньей, как моя мать, мой отец, мать моей матери и так далее на поколения. — Она мягко улыбнулась. — На метле не летаю, разве в шутку. Не налагаю на юных принцесс заклятие, не раздаю отравленные яблоки.

Невозможно, нереально. Или возможно?

— Еще что-нибудь сделай.

На лице мелькнуло нетерпение.

— И я не дрессированный тюлень.

— Сделай еще что-нибудь, — настаивал он, мысленно подыскивая варианты. — Можешь исчезнуть или…

— Хватит, Нэш, в самом деле.

Он вскочил.

— Слушай, дай передохнуть. Попробую помочь. Может…

С полки слетела книжка, треснула по голове. Нэш, морщась, потер ушибленную макушку.

— Ладно, пустяки.

— Это не цирковое представление, — с достоинством объявила Моргана. — Я устроила столь откровенную демонстрацию, прежде всего потому, что ты твердолобый. Отказываешься верить, а мне хочется, чтобы поверил, раз у нас завязались какие-то отношения. — Она разгладила юбку. — Теперь, когда веришь, давай хорошенько, не спеша, подумаем, прежде чем сделать следующий шаг.

— Следующий шаг, — повторил он. — Может, он состоит в том, чтобы поговорить?

— Не сейчас. — Уже сделал шаг назад, сам того не зная, заключила Моргана.

— Черт побери, нельзя же меня огорошить и просто уйти! Ты колдунья, господи помилуй…

— Да. Мне казалось, мы это установили.

Голова опять пошла кругом. Реальность сделала долгий медленный поворот.

— У меня миллион вопросов.

Она взяла сумку.

— Ты уже задал мне несколько миллионов. Прокрути пленки. Все ответы — чистейшая правда.

— Не хочу слушать записи, хочу поговорить.

— В данный момент важно то, чего хочу я. — Она открыла сумку, вытащила маленький изумруд в виде жезла на серебряной цепочке, шагнула вперед, надела на него через голову. — Это тебе.

— Спасибо, но я не люблю украшений.

— Тогда считай волшебным амулетом.

Он опасливо рассмотрел камень:

— От чего помогает?

— Мозги проясняет, пробуждает творческие силы и… видишь лиловый камешек над изумрудом?

— Угу.

— Это аметист. Защищает от колдовских чар. — Она с улыбкой прильнула к его губам и направилась к арке, а кошка за ней. — Поспи часок. Ты устал. Проснешься и будешь работать. Когда придет время, найдешь меня. — И выскользнула в дверь.

Нэш, нахмурившись, поднес к глазам тоненький зеленый камень. Проясняет мозги. Ладно, не помешает. В данный момент мысли чисты, как дым.

Погладил аметист большим пальцем. Защищает от колдовских чар. Выглянул в окно вслед уезжавшей Моргане.