Пока они ели, Шон коротко рассказывал Аде, как провел те годы, пока отсутствовал, смягчив описание обстоятельств смерти матери Дирка и не распространяясь о том, чем не мог гордиться.

Наконец он закончил:

– И вот мы дома.

– Моряк из морей вернулся домой, и охотник с гор вернулся домой... [ 7 ] Дирк, не набивай так рот и держи его закрытым, когда жуешь. Вы надолго к нам? Мэри, посмотри, не осталось ли слоек в миске – Дирк еще не наелся.

– Он переест и заболеет. Не знаю. Ненадолго – ведь идет война.

– Собираешься участвовать?

– Да.

– О Шон! Неужели это обязательно?

Она знает, что иначе нельзя. Выбирая в коробке сигару, Шон впервые за все время внимательно взглянул на мачеху. Есть седина (почти столько же, сколько черных волос); виски совсем белые, и кожа утратила свежесть молодости, высохла, так что возле уголков глаз появились морщинки; кожа на руках плотно натянута, выпирают костяшки пальцев и синие вены.

Вдобавок Ада пополнела, грудь у нее полная и круглая, не два холма, а ровный валик...

Но прочих ее качеств, хорошо памятных ему, казалось, не только не убавилось, но даже прибыло – спокойного самообладания, проявляющегося в неподвижности рук и тела и смягчавшегося весельем в уголках рта; в глубине глаз – сочувствия и понимания всего, на что они смотрели. А пуще всего – неуловимой ауры доброты: он снова почувствовал, что за этими глазами не может таиться ничто разрушительное.

Шон раскурил сигару и заговорил сквозь дым, скрывавший его лицо:

– Да, ма, я должен идти.

И Ада, чей муж тоже ушел на войну и не вернулся с нее, не смогла утаить в глазах печаль.

– Да, вероятно, должен. Гарри уже ушел – и Майкл просился вместе с ним.

– Майкл? – переспросил Шон.

– Сын Гарри. Он родился вскоре после... после твоего отъезда из Ледибурга. Этой зимой ему исполнится восемнадцать.

– Какой он? – нетерпеливо спросил Шон. «Майкл, вот как назвали моего сына. Моего первенца. Клянусь Господом, это мой первенец, а я даже не знал его имени, пока он не стал почти взрослым».

Ада смотрела на него, и в ее глазах был невысказанный вопрос.

– Мэри, пожалуйста, отведи Дирка в ванную. Постарайся хоть немного отереть ему рот. – Когда они вышли, она ответила на вопрос Шона: – Он высокий мальчик, высокий и стройный. Смуглый, как его мать, но серьезный. Всегда первый в классе. Я его очень люблю. Он часто сюда приходит. – Она немного помолчала, улыбаясь, и добавила: – Шон...

Шон быстро перебил:

– А как Гарри?

Он чувствовал, о чем она собирается спросить.

– Гарри не слишком изменился. Ему не везло. Бедный Гарри, на ферме его преследовали неудачи. Чума рогатого скота уничтожила стада, ему пришлось брать ссуду в банке. – Она поколебалась. – И он много пьет. Не знаю – он никогда не приходит в отель, и я не видела его выпивающим, но по всему так и есть.

– Я отыщу его, когда отправлюсь в Коленсо.

– Тебе нетрудно будет его найти. Гарри – заместитель командира полка, при генерале. На прошлой неделе он из майора стал подполковником и награжден орденом «За выдающиеся заслуги» вдобавок к Кресту Виктории. Он осуществляет связь между имперскими и колониальными войсками.

– Боже! – Шон был поражен. – Гарри подполковник!

– Генерал Буллер высоко его ценит. Генерал тоже награжден Крестом Виктории.

– Но ты же знаешь, как Гарри получил эту награду, – возразил Шон. – По ошибке! Если Гарри в Главном штабе – да смилостивится Господь над британской армией!

– Шон, нехорошо так говорить о брате.

– Подполковник Гаррик Кортни!

Шон громко рассмеялся.

– Не знаю, что произошло между тобой и Гарри. Но что-то отвратительное, и я не хочу слышать об этом в своем доме.

Ее тон заставил Шона оборвать смех.

– Прости.

– Прежде чем мы закроем эту тему, хочу предупредить. Будь очень осторожен в отношениях с Гарри. Не знаю, что между вами произошло, – и не хочу знать, но Гарри тебя по-прежнему ненавидит. Раз или два я заговаривала о тебе, но он меня останавливал. Однако я знаю об этом от Майкла – мальчик перенял ненависть к тебе от отца. Для него это почти одержимость. Будь осторожен с ним.

Ада встала.

– А теперь о Дирке. Замечательный ребенок, Шон. Но, боюсь, ты его избаловал.