–  Хам, - обиженно заявила Кида и поднялась на ноги.

Надо отдать должное телу Высокородных. Голова уже хорошо захмелела, а ноги еще держали. Она даже не шаталась. Хоть какая-то есть польза от этого напичканного гормонами тела.

–  Пойду, потанцую.

–  Смотри не свались, - послышалось от Влада.

Как бы не так. Размечтался. Кида еще не настолько сильно пьяна, чтобы ноги перестали слушаться.

Музыка грохотала страшно. Если постараться, то можно было даже уловить ее если не красоту, то своеобразность. Ничего общего с нежной и размеренной мелодией Высокородных. Здесь не надо было соблюдать каждое па, здесь можно было отдаться рваному, слишком непостоянному ритму. И забыть, забыть обо всем.

Кида вышла на танцпол и остановилась, прислушиваясь к музыке, ловя неправильный ритм, ожидая, когда тело, натренированное в фехтовании, само задвигается. Сначала плавно, неуверенно. Движение бедрами, взмах руками. Музыка гремит, точно водопад, она заставляет двигаться: открыто и чувственно. Это танец, будто борьба. Вот она стоит перед воображаемым противником со шпагой наголо. Они собираются схлестнуться. Мастерство, гибкость, ловкость. Тело может многое. Оно может извиваться, чтобы не схлопотать удар. Оно может быть твердым и стремительным, когда переходишь в контратаку. Фехтование и танец. Почти одно и тоже. Почти.

Тело подчиняется беспрекословно. Алкоголь не мешает, он просто помог снять те внутренние ограничения, что так старательно налагало общество Высокородных. Она танцует. Открыто, чувственно, дико. Она извивается, сверкая глазами. Она кошка, которая вышла на охоту.

Все замерло. У стойки бара застыл пораженный Влад, Мелинда оторвалась от своих дел, с открытыми ртами ошарашено взирали охранники. А о посетителях и вовсе говорить нечего: кто-то пораженно хлопал глазами, кто-то смотрел на нее, как на чудо. Восхищение, страх, смутное желание, еще не оформившееся, но уже крамольное. Ее воспринимали как нечто чистое, неземное, неприкосновенное.

Расслабленное алкоголем сознание безошибочно считывало чувства, будто ее Родовая Магия проснулась. Кида не удивлялась. После сегодняшнего видения, в котором к ней пришел Освободитель (а было ли это на самом деле?), удивляться просто глупо. Она танцует, она чувствует, она знает. И ей хорошо. Будто выросли крылья, и она при желании может взлететь. Это ведь так легко.

Две руки ложатся сзади, проводят вдоль тела. Терпкий мужской запах щекочет ноздри. Она кошка, она охотница. Грациозное движение бедрами, поворот. Посмотрим, как выглядит ее противник. Неплохо, у него хорошая реакция. Поиграем в прятки. Пока. Думай, что подчинилась. Кида приседает, трется о его тело, инстинктивно пытается считать эмоции. Дохлый номер. Он закрыт, непроницаем. Слишком хорошо владеет собой. Посмотрим, что будет дальше. Несколько резких поворотов. Ты сможешь? Да, смог. Она его не видела. Достойный противник.

"Чувствуй, не думай".

Запах незнакомый. Они раньше не встречались. Запах, сводящий с ума. Руки чувственно исследуют ее тело: каждую выпуклость, каждую впадину, не прекращая танца. Она позволила. Пусть. Она так сама хочет. Кида прижалась к нему всем телом и заставила изогнуться так, как хотела сама. А так ты можешь? Она двигала его, направляла, так, как хотела сама. Он подчинялся. Она пробовала его тело на гибкость. Подобно мастеру, искала его пределы. Тело воина, закаленное в работе со сталью. Красивое тело, сильное, упругое. Сейчас они слились воедино в танце. Кида делала с ним, что хотела и как хотела. Прекрасно, он был подобно ивовой ветви: бесконечно гибкий.

Так продолжалось некоторое время, а потом он обхватил ее своими сильными руками сзади и взял "управление" на себя. Он тоже решил ее исследовать так, как это делала она. И закружил, резко, неожиданно. Из груди вырвался стон. Она не ожидала. А сколько еще у него сюрпризов? Он не собирался щадить ее. Их движения стали стремительными. Надо отдать ему должное, он умело вел партнершу, даже если она иногда не поспевала за ритмом. Кида поняла, когда он нашел ее предел, когда она перестала успевать синхронно двигаться с ним. Может, устала? Нет, просто он был воином гораздо лучше ее. А она не воин, так Высокородная, которая балуется со шпагой от нечего делать.

Он резко остановился. Тело Киды отстало всего лишь на долю секунды. Она только успела перевести дух, прежде чем он вновь начал двигаться. Теперь плавно, будто они плыли по волнам. Кида машинально стала под него подстраиваться. Руки его начали ее гладить. Сначала едва прикасаясь, а затем становясь настойчивее, безошибочно ощущая, как пожар разгорается в ее крови. Кида приоткрыла рот, грудь бешено вздымалась, мелкие приятные мурашки бегали по телу.

Его запах сводил с ума.

Кида сначала отстранилась, будто пытаясь сбежать, но он не позволил. Крепкие руки прочно обосновались на ее талии и отпускать не собирались. Кида сдалась, подалась назад, прижалась, показав, что побеждена, что он может делать с ней, что ему заблагорассудится. В конце концов, она никогда не боялась откровенных сцен на публике.

Высокородный.

Эделиофикон, причем в высокой концентрации.

Нежели она была настолько пьяна, чтобы раньше не понять? А плевать. Он как раз то, что нужно. Мелинда, кажется, как раз его и обещала.

–  Пойдем, милая, я хочу тебя.

Кида дернулась, как от удара, когда зазвучала мелодичная речь Высокородных. Он знал, кто она. Хотя, снова, какая разница? И вообще, чего она тут занимается самокопанием, когда ей предлагают то, зачем она сюда приперлась. У него был приятный, немного хриплый голос. Он, наверное, умеет петь. Высокородный. И ей не знаком.