По тротуару с бравым видом шагал начальник конвоя поручик Дудицкий. Увидев Кольцова, он кинулся к нему, радостно выкрикивая:

– Господин капитан! Господин капитан!..

Кольцов почувствовал, что от начальника конвоя несло лютым водочным перегаром.

– А, поручик, – слегка отстраняясь, произнес Кольцов. – Рад вас видеть в добром здравии.

Дудицкий повел осоловелыми глазами в сторону понурых арестованных и весело доложил:

– Вот, веду на фильтрацию сих скотов… Дали мне, черт побери, работенку. Боевому офицеру!

– В тюрьму? – с неприязнью спросил Кольцов.

– Бараки на мыловаренном возле тюрьмы под тюрьму приспособили, – скаламбурил Дудицкий и, напрасно подождав, чтобы оценили его остроумие, продолжил: – Ничего, справляемся. А это кто с вами? – Он посмотрел на Юру.

– Сын полковника Львова.

– Что вы говорите! – Поручик опустил руку на плечо Юры: – Мы с твоим отцом из банды вместе вырвались…

Но Юра уже не слушал Дудицкого, он почувствовал, как из шеренги арестованных его ожег чей-то мимолетный взгляд. Он поискал глазами и… сразу же увидел Семена Алексеевича. Красильников брел в последней шеренге, но больше не оглянулся.

А Юра не мог оторвать взгляда от спины Семена Алексеевича, где сквозь порванную рубашку проглядывала окровавленная повязка.

– Вы о генерале Владимове что-нибудь слышали? – спросил у Кольцова Дудицкий. Ему очень хотелось показать этому штабному офицеру, что и он, Дудицкий, тоже вершит большими делами.

– Что-то припоминаю. Он, кажется, перешел к красным, – с непринужденной снисходительностью то ли к этому незадачливому генералу, перешедшему к красным, то ли к Дудицкому ответил Кольцов.

– У меня сидит, под страшным секретом смею доложить вам, – радовался невесть чему поручик. – А у красных он, верно, бригадой командовал… Заходите, покажу!..

– Благодарю! – ответил Кольцов. И было непонятно, какой смысл он вложил в это «благодарю».

Откозыряв, Дудицкий быстро пошел вслед за колонной пленных.

Кольцов взглянул на мальчика и сразу заметил перемену, происшедшую в нем. Юра растерянно щурился и был похож на взъерошенного, загнанного в клетку воробья.

– Что случилось, Юра? – Кольцов посмотрел в ту сторону, где затихал тяжелый шаг арестованных и еще клубилась жесткая, сухая пыль. – Ты что, знакомого увидел?

– Д-да… нет… нет… – запнулся вдруг Юра, воспаленно прикидывая в уме: сказать или не сказать правду? Но так и не решился, подумав, что это может повредить Семену Алексеевичу – ведь он чекист, – и начал долго и сбивчиво объяснять Кольцову, что в колонне пленных он увидел человека, очень похожего на садовника из их имения. И тут же поспешил уверить Кольцова, что, конечно, это был не он, а просто очень похожий человек.

Кольцов, спрятав потеплевший взгляд, равнодушно бросил:

– Бывает…

И они тронулись дальше.

Жизнь в штабе Добровольческой армии была на удивление размеренной, даже спокойной. Лишь здесь, в аппаратной, чувствовался нервный и напряженный ритм. Телеграфные аппараты бесстрастно сообщали о падении городов, о смерти военачальников, о предательствах и подвигах.

Стоя возле телеграфиста, Ковалевский нетерпеливо ждал. И смотрел на узкую ленту, которая ползла и ползла из аппарата.

Наконец усталый телеграфист поднял на Ковалевского красные от бессонницы глаза:

– Генерал Бредов у провода, ваше превосходительство.

Командующий взял ленту, начал медленно ее читать: «На Киевском направлении встречаю сильное сопротивление противника. Несу большие потери. Прошу разрешить перегруппировку. Надеюсь на пополнение. Бредов».

Дочитав до конца, Ковалевский на минуту задумался, затем сухо продиктовал:

– Генералу Бредову.

Забегали по клавишам аппарата пальцы телеграфиста.

– Перегруппировку разрешаю… – Замолк на мгновение.

Телеграфист тоже застыл, ожидая.

Видимо, и там, на другом конце провода, напряженно ждали, что ответит командующий. Пополнение было Бредову крайне необходимо. Ковалевский это хорошо знал. Он вздохнул, продолжил:

– …На пополнение пока не рассчитывайте… – и пошел из аппаратной.

Двигаясь между столами шифровальщиков, Ковалевский бормотал себе под нос: – «Пополнение»… «Пополнение»… Всем нужно пополнение… – Однако для себя он уже решил, что усилит корпус Бредова резервной дивизией генерала Рождественского, 51-м Дунайским полком и двумя отдельными пластунскими батальонами. Кроме того, он просил у Деникина перебросить на помощь Бредову тяжелый гаубичный полк, который уже вышел и сейчас находится на марше. Но обещать Бредову все это заранее он не стал – генерал перестанет рассчитывать на свои силы и будет ждать пополнения. А Ковалевскому было сейчас крайне необходимо, чтобы большевики каждодневно испытывали на себе неумолимую мощь Добровольческой армии.