Став подполковником, Кононов получил в подчинение 5-й (600-й) Донской кавалерийский полк в составе дивизии генерал-майора Гельмута фон Паннвица [316] . Это воинское формирование принимало участие в боевых операциях в районе Бобруйска, Могилева, Смоленска, Невеля, Полоцка, а также на Балканах, в том числе против 12, 18, 27, 28-й партизанских бригад И.Б. Тито.

В 1943 году приказом немецкого командования Кононову было присвоено очередное воинское звание — полковник. Он был награжден девятью орденами, в том числе Железным крестом 1-го и 2-го классов, Рыцарским нашейным хорватским крестом, всеми пятью существовавшими «восточными» медалями — золотой, серебряными и бронзовыми [317] .

Казачьи дивизионы формировались в составе немецких охранных дивизий, действовавших на южном участке Восточного фронта, а также при штабах немецких танковых соединений. Их назначением стала борьба с партизанами, охрана стратегически важных объектов и разведывательная служба. Летом 1942 года были образованы казачьи кавалерийские полки «Платов» и «Юнгшульц». Последний был назван по фамилии командира. Казачья часть была сформирована в составе итальянской кавалерийской группы «Савойя».

Форма одежды казачьих частей, входивших в состав вермахта, изначально представляла собой разнородное сочетание предметов германского и советского обмундирования с элементами традиционного казачьего обмундирования: папахами, шапками-кубанками, фуражками с цветным околышем, башлыками, черкесками, бурками и брюками с лампасами. На флагах и штандартах таких частей изображалась традиционная казачья символика — подкова, шашка, скрещенная с нагайкой, шапка-кубанка [318] .

18 июня 1942 года немецким командованием был издан приказ об организации центра формирования добровольческих казачьих частей в Славуте. Во всех лагерях военнопленных начали отбирать казаков и направлять их в единый лагерь. За десять дней с момента подписания приказа удалось отобрать и сконцентрировать до 6 тысяч человек. Было решено формировать части по войсковому принципу, а именно: донские, кубанские, терские и сводные, куда входили казаки небольших областей и представленные в сборочном лагере в небольшом количестве.

Организация полков натолкнулась на серьезное затруднение, связанное с недостатком старшего и даже среднего командного состава. В связи с этим германское военное командование, нарушая принцип фюрера — не допускать российских эмигрантов на оккупированные территории СССР, начало привлекать белых офицеров в казачьи войска вермахта. Из наличного состава казаков в первую очередь начали формировать 1-й Атаманский полк и Особую казачью полусотню. На подбор казаков в нее было обращено особое внимание. В полусотню отбирались казаки, которые в годы Гражданской войны в России служили в отрядах генералов А.Г. Шкуро, С.Л. Маркова и других белых военачальников. В Особую полусотню брали также репрессированных советской властью и имевших по приговорам не менее 10 лет (очевидно, организаторы корпуса располагали такими кадрами). Особенность формирования полусотни объяснялась тем, что эта боевая единица была предназначена для выполнения особо важных заданий: К концу июля 1942 года было закончено формирование 2-го Лейб-казачьего, 3-го Донского, 4-го и 5-го Кубанских, 6-го и 7-го сводно-казачьих полков. 6 августа сформированные казачьи части были переведены из лагеря в специально предназначенные для них казармы в Шепетовке, где был образован штаб формирования казачьих войск [319] . Начиная от системы чинопроизводства и заканчивая распорядком дня, все было введено по образцу дореволюционных казачьих полков.

Первоначально создаваемые части использовались исключительно как вспомогательные войска по охране лагерей военнопленных. По мере того как ширилось формирование, отдельные полки в полном составе стали отправляться на фронт, на охрану военных объектов и железных дорог, на борьбу с партизанами [320] .

Штаб формирования казачьих войск уделял внимание не только количеству, но и качеству формирований. В сентябре 1942-го было открыто Юнкерское училище, где готовились офицерские кадры, организована «Подофицерская школа» для подготовки младшего командного состава — урядников и вахмистров; открыто офицерское собрание, где ежедневно собирались штабные и строевые офицеры [321] .

Для того чтобы дать нужную идеологическую установку казакам, был создан Культурно-просветительский взвод. Являясь центром такой деятельности, взвод организовал сеть офицеров во всех полках, на которых легла задача служить проводником в стихийную казачью массу идей и директив, исходящих из центра, — Культурно-просветительского взвода. Взвод был разделен на отделы. Редакционный отдел издавал газету «Казачий клич», казачий офицерский бюллетень, «Духовный листок», военную сводку, казачью газету для немецкого персонала и практические руководства для изучения немецкого языка. Существовал также Отдел активной пропаганды для местного населения и военнослужащих РККА [322] .

В казачьих полках и сотнях, сформированных осенью-зимой 1942 года на Дону, Кубани и Тереке, офицеры, по возможности, носили форму казачьих частей Русской императорской армии, включая цветные фуражки с кокардой, шинельные петлицы и старые русские погоны [323] .

Приращение казачьих воинских единиц, действовавших в союзе с вермахтом, шло и другими путями. После взятия немцами Новочеркасска 25 июля 1942 года к представителям германского командования явилась группа донских офицеров, уцелевших после большевистского расказачивания. Участники делегации изъявили готовность помогать немцам в их борьбе против Сталина. По инициативе германского командования в Новочеркасске был создан штаб Войска Донского [324] .

В целом жизнь казачьих областей, занятых немцами, легкой не была. Так, в Информации III отдела РОВС о ситуации в Таганроге на первую половину марта 1943-го сообщается, что положение населения очень тяжелое, перечисляется скудный рацион питания, установленный германским командованием, говорится о том, что «товаров нет никаких, цены очень высокие, медикаментов нет». Однако вместе с тем сообщалось: «К антикоммунистическим армиям население относится доброжелательно» [325] .