Попятившись, он неловко развернулся и быстрым шагом, то и дело срываясь на бег, поспешил к метро.

Офис Хитрука прятался в глубине старого дворика, за темной аркой в одном из «сталинских» домов на проспекте Мира. Со двора старый дом не мог похвастаться лоском парадного фасада, а приземистая дверь в полуподвал вообще терялась за неряшливыми ветвями кустарника. Нужно было быть очень любопытным и внимательным, чтобы, приблизившись по нескольким ступенькам к утопленной в бетон нише, разглядеть блеклую табличку:

Гильза некоторое время разглядывал табличку, пытаясь сообразить, что означает загадочная фраза «человечинг и проч.» Возможно, это была опечатка – все буквы на потертой табличке выглядели довольно призрачно. Хотя, с другой стороны, что он знал о работе частных детективов?

Внезапно рядом возник человек – высокий, тощий, в плотном темном плаще (и это несмотря на жару), с тугим черным пакетом под мышкой. Не глядя на Гильзу, он нажал заляпанный краской звонок, ловко и одновременно настойчиво оттесняя соседа. Курьер и глазом не успел моргнуть, как замок щелкнул, а незнакомец просочился в щель.

Гильза поспешно нажал звонок, но ему отчего-то открывать не стали. В некоторой растерянности он потоптался у двери, думая, как поступить дальше. Позвонил снова. Открывать по-прежнему не спешили. Но едва рука потянулась к кнопке в третий раз, тяжелая железная дверь вдруг распахнулась. Гильза отпрянул: на пороге возник все тот же незнакомец, но уже без пакета. Он быстро и легко взлетел по ступенькам и – что больше всего поразило Гильзу – снова не удостоил его даже взглядом. Чем-то этот человек Гильзе не нравился. Но времени на размышления не было: курьер поспешил нырнуть в удачно открывшуюся дверь.

Он очутился в небольшом помещении с низким потолком и массивными бетонными балками над головой. Вдоль одной стены шли толстые, подернутые ржавчиной железные трубы, на другой же громоздились вкривь и вкось прибитые полки. Там же, рядом с угрюмым несгораемым шкафом стоял огромный письменный стол. На нем в невероятном беспорядке были свалены бумаги, картонные папки и файлы, прижатые древним черным телефоном с тусклым металлическим диском. Неспроста: бумаги отчаянно трепыхались под дуновениями ветра, изрыгаемого шумным, таким же старым вентилятором.

За всей этой роскошью Гильза не сразу заметил маленького человечка, невероятно похожего на гнома – такое морщинистое и недовольное было у того лицо. «Гном» шумно отхлебнул из стакана в блестящем подстаканнике и поставил его на раздутую, перетянутую тесемкой папку. Зачем-то вынул из стакана ложечку, аккуратно позвякал ею о стекло и положил рядом.

– Курьер? – не слишком дружелюбно поинтересовался он.

Гильза робко кивнул.

– Явился – не запылился! – с кряхтением вылезая из-за стола, проворчал человечек. Теперь стало ясно, что никакой он не гном – просто низенький брюзжащий старикашка, наслаждающийся своею властью над проштрафившимся курьером. Но Гильза и сам понимал, что действительно провинился – опоздал минут на сорок, а потому заслуживает ворчания и упреков.

– Я к Ивану Одиновичу… – уныло сказал он, глядя в бумажку. – Могу я его видеть?

– Делать начальству нечего – бросать все дела, сидеть и ждать посыльных! – ответил старикашка, кивая в сторону солидной лакированной двери в глубине помещения.

На двери висела добротная, отливающая золотом табличка:

– Ушел он, занят очень. Хотел отдать пакет лично и что-то передать на словах. Надеялся, что курьер спешит, аж спотыкается. Уж на что терпелив наш Иван Одинович, да и тот не выдержал…

– Простите, так получилось… – протянул юноша.

Но «гном» не унимался. Похоже, ему просто нравилось ворчать.

Продолжая сыпать едкими фразами, он водрузил на нос чудовищные очки в толстой оправе и взял потрепанную, разбухшую от закладок тетрадь. Поводил пальцем, шевеля губами в такт прочитанному, а потом шустро подошел к высокому стеллажу, загруженному одинаковыми упакованными в черный целлофан пакетами.

– Ну, вот, – задрав голову, пробурчал он, – пакет твой, ко всему прочему, на самом верху. Придется идти за табуреткой!

– Не надо за табуреткой! – примирительно воскликнул Гильза. – Я повыше, я дотянусь.

– Вон тот, с краю… – хмуро сказал «гном» и отвернулся. Не похоже, что ему понравился намек на его низкорослость.

Гильза осознал бестактность своей «любезной» фразы и еще больше смутился. Пятнышко на лбу предательски зарделось. Чтобы как-то сгладить ситуацию, он рьяно взялся за дело – вытянулся, встал на носки и потащил пакет на себя. Пакет, зажатый со всех сторон черными близнецами, не поддался. Лишь стеллаж опасно задребезжал и зашатался. Парень ухватился посильнее – и дернул.