И вот, в следующую пятницу он не послал Бетти ее еженедельные алименты, и, когда она переслала ему письмо из мебельного магазина, где говорилось, что, если он не выплатит очередную часть к такому-то числу, мебель заберут, он отписал ей, сказав, что не в состоянии продолжать выплаты и они могут забрать мебель, когда им будет удобно. Бетти пристрастилась встречать его на станции, и, когда он не говорил с ней, шла за ним дальше по улице, осыпая его ругательствами. Вечером она приходила к дому и звонила до тех пор, пока им не начинало казаться, что они сойдут с ума. Мистеру и миссис Санбери нелегко было удерживать Герберта — ему не терпелось выйти и задать ей хорошую взбучку. Однажды она бросила камень и разбила окно в гостиной. Она писала непристойные и оскорбительные письма ему в офис. И в конце-концов пошла к мировому судье и пожаловалась, что муж ушел от нее и не обеспечивает. Герберт получил повестку. Каждый рассказал историю со своей стороны, и если судья и подумал, что она странная, то не высказал этого вслух. Он попытался их примирить, но Герберт решительно отказался возвращаться к жене. Судья назначил ему алименты в размере тридцати пяти шиллингов в неделю. Герберт сказал, что платить не будет.

— Тогда Вам придется сесть в тюрьму, — заключил судья. — Следующий!

Но Герберт не собирался менять своих решений. По жалобе Бетти судья вызвал его еще раз и спросил, какие у Герберта причины для неподчинения порядку.

— Я сказал, что не буду ей платить, и не буду — зачем она разрубила моего змея! И если Вы отправите меня в тюрьму, я пойду в тюрьму. На этот раз судья был непреклонен.

— Вы очень глупый молодой человек, — сказал он. — Даю Вам неделю на выплату долгов, но если я опять услышу нонсенс, Вы отправитесь в тюрьму и будете там сидеть, пока не придете в себя.

Герберт не выплатил. Вот так мой друг Нед Престон познакомился с ним и я узнал эту историю.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — спросил Нед, закончив свой рассказ. — Знаешь, Бетти неплохая девушка. Я ее видел несколько раз. Она нормальная, за исключением безумной ревности к змею Герберта. И он далеко не дурак. Даже умнее среднего. Как ты думаешь, что он нашел такого в запуске змея, что так свело чертова дурака с ума?

— Не знаю, — ответил я. И взял время на обдумывание.

— Видишь ли, я ничего не смыслю в этих змеях. Может, когда человек видит, как змей возносится к облакам, это дает ему чувство власти над стихиями — змей по его воле как бы побивает небесные ветра? Может, он как-то странно отождествляет себя со змеем, летящим высоко и свободно, и забывает о своей монотонной жизни? Может, каким-то неясным запутанным образом змей являет собой идеал приключений? Знаешь, когда человек возьмет себе в голову какой-то идеал, никакие королевские врачи и никакие королевские хирурги не смогут ему помочь. Все это несколько замысловато, и, смею сказать, чепуха и нонсенс. И лучше тебе идти с этой проблемой к кому-то, кто понимает психологию человеческого животного лучше меня.