— Ни за что на свете!

Однако Чарли ошибся. Дамам показали виллу, затем повели смотреть сад. Миссис Клейтон и сама не знала, как получилось, что она оказалась на дорожке вдвоем со старым графом. Она не говорила по-итальянски, но он в свое время был атташе в Лондоне и сносно владел анг­лийским.

— У вас очаровательная дочь, миссис Клейтон, — про­изнес он. — Неудивительно, что мой Тито в нее влюбился.

Миссис Клейтон была вовсе не дура и скорее всего тоже догадалась, зачем молодой человек предложил им осмотреть свое родовое гнездо.

— Итальянские юноши такие впечатлительные. У Лау­ры хватает ума не принимать их ухаживания слишком серь­езно.

— Я надеялся, что она не совсем равнодушна к моему сыну.

— Не вижу оснований думать, что он нравится ей боль­ше любого другого из молодых людей, которые с ней танцу­ют, — возразила миссис Клейтон с холодком в голосе. — Мне, пожалуй, лучше сказать вам сразу, что у дочери весьма скромный доход и до моей смерти богаче она не станет.

— Буду с вами откровенен. Этот дом и несколько прилегающих к нему акров земли — все, что у меня есть. Сын не может себе позволить жениться на девушке без гроша за душой, но он не охотник за приданым и любит вашу дочь.

Граф обладал не только безусловным достоинством, но и большим обаянием. К последнему миссис Клейтон не осталась равнодушной и немного оттаяла.

— Все это не имеет прямого отношения к делу. В Аме­рике мы не устраиваем браки наших детей. Если Тито хочет на ней жениться, пусть сам ее спросит, и если она готова за него выйти, то, вероятно, так ему и скажет.

— Именно это он сейчас и делает, или я чудовищно ошибаюсь.

Они шли по дорожке и вскоре увидели молодых лю­дей — те направлялись к ним рука об руку. Догадаться, что произошло между ними, не составляло труда. Тито поце­ловал руку миссис Клейтон и облобызал отца в обе щеки.

— Миссис Клейтон, папа! Лаура согласилась стать моей женой.

Помолвка всколыхнула флорентийское общество, в честь молодой пары устраивали один прием за другим. Что Тито влюблен, и сильно, было написано у него на лице, чего, однако, нельзя было сказать о Лауре. Он обо­жал ее, пылкий веселый красавец; она скорее всего тоже его любила. Но Лаура была не из тех девушек, что выка­зывают свои чувства, и оставалась такой, как всегда, — невозмутимой, благожелательной, серьезной, приветливой и прекрасной собеседницей. Я задавался вопросом, в ка­кой степени на ее выбор повлияла громкая фамилия Тито со всеми ее историческими ассоциациями и прекрасная вилла с чудесными видами и романтическим садом.

— С его стороны, во всяком случае, это несомненно брак по любви, — заявила Бесси Хардинг, когда мы об­суждали помолвку. — Миссис Клейтон мне говорила, что ни Тито, ни его отец не проявили никакого желания вы­яснить, сколько у Лауры денег.

— Готов спорить на миллион долларов, что ее доход известен им до последнего цента и они давно подсчитали, сколько это будет в лирах, — фыркнул Хардинг.

— Ты отвратительный старый циник, милый, — ска­зала она.

Он снова фыркнул.

Вскоре я покинул Флоренцию. Свадьбу отпразднова­ли у Хардингов, пришла тьма народу поесть и выпить шампанского за их счет. Тито с женой сняли квартиру на Лунгарно, а старый граф вернулся на свою уединенную виллу на холмах. Я еще раз приехал во Флоренцию толь­ко через три года, да и то на неделю, и опять остановился у Хардингов. Начав расспрашивать о старых знакомых, я тут же вспомнил про Лауру и ее матушку.

— Миссис Клейтон возвратилась в Сан-Францис­ко, — ответила Бесси, — а Лаура с Тито живут на вилле у графа. Они очень счастливы.

— Завели детей?

— Нет.

— Выкладывай все, — сказал Чарли.

Бесси наградила мужа красноречивым взглядом.

— Не могу понять, почему вот уже тридцать лет терп­лю мужчину, который действует мне на нервы, — заявила она. — Они отказались от квартиры на Лунгарно. Лаура очень потратилась на виллу, там не было даже ванной. Провела центральное отопление и купила мебель, что­бы там можно было жить. А тут еще Тито просадил в покер круглую сумму, и бедняжке Лауре пришлось за него платить.

— Он, кажется, где-то служит?

— Одно только слово, что служил, да и этой службе пришел конец.

— Бесси хочет сказать, что его выставили, — ввернул Хардинг.

— Ну, короче говоря, они решили, что жить на вилле будет дешевле, да и Тито, как казалось Лауре, будет держаться подальше от греха. Ей нравится сад, она сделала из него картинку. Тито от нее без ума, старый граф тоже к ней привязался, так что все и в самом деле обернулось к лучшему.

— Возможно, вам будет интересно узнать, что в чет­верг на прошлой неделе Тито был в клубе, — заметил Хар­динг. — Играл как одержимый, уж и не знаю, сколько он там спустил.

— Не может быть, Чарли! Он обещал Лауре больше не играть.

— Когда это игрок держал такое обещание? Все будет, как в прошлый раз. Он прольет слезу, скажет, что любит ее, но это долг чести и если он не достанет денег, то пус­тит себе пулю в лоб. И Лаура опять за него заплатит.

— У него у бедного нет воли, но это его единствен­ный недостаток. Он не такой, как большинство мужей-итальянцев, не изменяет Лауре и к тому же сама добро­та. — Бесси посмотрела на Хардинга с напускной сурово­стью. — Мне еще предстоит найти безупречного мужа.