— А камеры? — спросил Штайнер.

— Что камеры? Заключенные проводят там всего одну ночь. Большинство их утром выводят в расход. Те, кого гестаповцы хотят еще помытарить, сидят наверху, как и они. Так удобнее. Не приходится бегать вверх-вниз по лестницам, когда захочется вырвать несколько ногтей. О камерах можешь не думать — хлопот нам заключенные не доставят.

— Что скажете о конной статуе императора? — предложил Хайде, внезапно забыв о ста марках и увлекшись идеей Порты. — Ноги у коня полые. Держу пари, там можно припрятать немало бутылок, и никто не заметит.

— Я уже думал об этом, — заявил Малыш. — И как раз собирался сказать сам. Я всегда думаю о хороших тайниках — вот потому и заглянул в твои сапоги, — признался он Хайде, который тут же злобно надулся.

— Возьмем полдюжины больших, — решил Порта. — Сделаем смесь. — И поманил Герду, та отвалилась от стойки и с недоверчивым видом подошла к нам. — Шесть бутылок. — сказал он ей. — Вот на столько дортмундера [23] , — он показал разведенными большим и указательным пальцами, — потом доверху сливовицы. Идет?

Герда пожала плечами.

— Как скажешь. Мне бы не понравилось, но у каждого свой вкус.

Пренебрежительно фыркнув, она повернулась. Порта потер руки и взглянул на Легионера, ища одобрения.

— Правильно, да? Сперва пива, потом сливовицы?

Легионер кивнул с легкой улыбкой, словно наблюдал за гурьбой детворы.

Герда вернулась с первой бутылкой, вовсю тряся ее, чтобы смешать обе жидкости. Порта вырвал бутылку.

— Что ты делаешь, черт возьми? Взорвать нас всех хочешь?

— Если удастся, — раздраженно ответила она.

Затем принесла остальные бутылки, со стуком поставила их на стол и молча протянула руку за деньгами. Постояла, пересчитывая их и проверяя каждую кредитку, не фальшивая ли. Там временем из туалета вышел Штайнер. Встал у стола, рыгая и застегивая брюки, не обращая внимания на считавшую деньги Герду.

— Ничего нет лучше, как хорошо отлить, — сообщил он нам с довольным вздохом. — Особенно когда приспичит…

Он поднял свою кружку, осушил ее несколькими быстрыми глотками, кадык его мощно ходил вверх вниз. Потом снова рыгнул и отер губы рукавом. Герда бросила на него долгий, презрительный взгляд, положила деньги в сумочку под фартуком и широким шагом отошла от нас, старательно выпрямив спину.

— Что в этом хорошего? — спросил Порта, готовый поссориться с кем угодно по любой, пусть и самой пустяковой причине.

Штайнер поглядел на него.

— Как это что? Сам часто бегал в туалет, разве не так? Должен бы знать, что в этом хорошего.

— Нет, не бегал, — ответил Порта. — И вообще, что это с тобой? Ты какой-то извращенец? У тебя…

— Да пошел ты в задницу! — сказал Штайнер, попытался сесть и обнаружил, что Порта занял половину скамьи.

Порта со стуком поставил свою кружку на стол и пошатываясь встал.

— Такие слова никому даром не пройдут! — зарычал он.

За этим последовал яростный свинг. Штайнер успел сделать нырок и тут же отплатил Порте ударом в челюсть. Порта попятился, повалив скамью, Штайнер напирал, руки его работали, как шатуны. Какое-то время они дрались в злобном молчании, лишь изредка подбадривая себя ругательствами, потом вдруг Штайнер проявил предприимчивость, схватил кружку и запустил ею в голову Порте. Порта уклонился, снаряд пролетел мимо и разбился о стену.

Возле нас тут же появилась Герда с большой дубинкой в руке.

— Кто бросил кружку?

Мы с радостью указали на Штайнера. Герда, ни секунды не колеблясь, огрела его дубинкой по плечу, тот зашатался и тут же получил удар по голове.

Штайнер тут же забыл о ссоре с Портой. Завопив от боли и негодования, он бросился к Герде, та пустилась наутек к относительной безопасности за стойкой. Штайнер ринулся за ней, опрокидывая по пути столы и стулья. Нагнал у самой стойки, прижал к стене и принялся молотить ее. Герда сражалась как тигрица, кусалась, царапалась, пиналась, пускала в ход зубы, ногти, колени, все, что могло причинить вред, и при этом непрерывно орала во весь голос.

Внезапно дверь за стойкой распахнулась, появилась Большая Хельга. С одного взгляда поняв, что происходит, схватила бутылку шампанского и устремилась в бой.

Штайнер был так увлечен, что не заметил этой внезапной и весьма опасной атаки с правого фланга. Хельга старательно примерилась, и удар бутылкой пришелся точно в затылок Штайнеру. Он тут же повалился на кучу опилок, кровь на голове его смешивалась с шампанским.

— Убийца! — завопила Хельга, безжалостно пиная лежащего.

— Сексуальный маньяк! — завизжала Герда, схватила отбившееся горлышко бутылки и попыталась распороть им Штайнеру лицо.