Главная героиня книги — воспитанница детского дома Женя Максимова, которая разыскивает пропавшую во время войны сестру.
Часть первая
Глава первая. Друзья расстаются
Женя сидела рядом с водителем и вертелась во все стороны. Она то смотрела вперед, то прижималась к правому боковому стеклу, то подвигалась влево.
Водитель Вася Павличенко не выдержал:
— Катя, да не ерзай ты, непоседа!
Сержант Павличенко всегда называл ее Катей. Он либо забыл, либо совсем не знал, что еще года три назад Жене пришлось изменить имя и фамилию.
— Не буду! — Женя замерла.
Но через минуту все началось снова, она никак не могла успокоиться.
Немудрено! Она привыкла видеть за окнами машины изрытые снарядами поля, черные пожарища деревень, мосты со взорванными пролетами… А сейчас навстречу ей неслись многоэтажные, красивые дома, сады, парки, длинные корпуса заводов с дымящимися высокими трубами. И сидела Женя не в дребезжащем, обжитом, точно родной дом, автобусе с полустертой загадочной надписью:
ПЛ… МАЯК… КУРС… ЗА…
Нет, она сидела сейчас в щегольском светлосером «опеле», который бесшумно мчался по широкому укатанному шоссе.
— Дядя Саша, — обернулась Женя, — это уже Москва? Да?
— Москва, Москва! — ответил сидевший позади майор. — Самая настоящая.
Москва!.. Женя мечтала о ней в лесу, в тесных землянках, на привалах у костра, во время долгих переходов. Сколько рассказов о ней наслушалась и в отряде и на фронте! И вот теперь наконец-то она видит шумную, нарядную, залитую солнцем Москву. Как тут усидишь на месте!
А машина тем временем миновала мост, широкую улицу и очутилась на площади.
— Арбат, — сказал Вася, не поворачивая головы.
— Арбат? — Женя тихонько засмеялась.
Какое смешное название! Арбат-горбат!.. «Что это значит?» — хотела было спросить Женя, но не успела. Она заметила круглое здание с колоннами. Вот так дом! Ни одного окошка, зато много больших стеклянных дверей. Над странным зданием — огромная буква «М».
— А это метро, да, дядя Саша? Метро?
— Выходит, что так, — улыбнулся майор.
Машина свернула.
Вася, очевидно, давно не был в Москве, потому что «опель» долго петлял в улицах и переулках, пока не остановился у подъезда трехэтажного дома.
Майор вышел из машины. Это был немолодой худощавый человек с чуть заметной сединой на висках.
Женя выскочила вслед за ним и сразу же увидела небольшую квадратную вывеску из толстого черного стекла. На ней холодно поблескивали золотом крупные прямые буквы:
Московский городской отдел народного образования
— Здесь! — сказал майор и оглянулся на Женю.
Она сейчас была похожа на человека, собравшегося в далекий путь. Впереди что-то новое, неизведанное. Оно и манит, и радует, и тревожит…
И майор, ожидая нелегкой минуты прощанья, шагнул на ступеньку крыльца, точно на перрон вокзала:
— Пошли, Катюша.
Он вздохнул, взял Женю за руку, и они вошли в подъезд.
Машину немедленно облепили ребятишки. Они с любопытством разглядывали фары, дышали на тупой никелированный нос, гладили широкие закругленные крылья.
— Трофейная!
— Ого, «опель адмирал»!
Вася стал терпеливо объяснять, что «опель» этот принадлежал немецкому генералу и был захвачен вместе с его владельцем еще под Минском.
Возможно, мальчишкам удалось бы выудить и другие, не менее увлекательные подробности, но с крыльца уже сбегала Женя. За ней медленно шел майор.
— Вася, вот и бумажка! — крикнула Женя и протянула водителю бумагу со штампом отдела народного образования. — Правда здорово? Видишь: Ев-ге-ния Максимова… А написано-то как красиво!
— Чудно! — сказал сержант. — Вошла Катя, а вышла Женя.
— Да по-настоящему-то я Женя!
И она с шутливой важностью откозыряла.
— А ты, Катюша, теперь отвыкай от военных замашек, — проговорил майор, усаживаясь в машину. — Они тебе больше не подходят.
Женя нахмурилась.
Перебивая друг друга, ребята объяснили водителю дорогу. Окруженный мальчишками автомобиль медленно тронулся, завернул в узкий, кривой переулок и через несколько минут очутился на улице Горького.