– Не спеши, не стоит, – ответил он, беспокоясь, чтобы она второпях не поскользнулась.

Как бы ему хотелось помочь ей. Помыть спину, когда она распарится в ванне и будет вся розовая и расслабленная, благоухающая чистотой и мылом, вынуть из ароматной пены и завернуть в полотенце, отнести в постель. Или принять ванну вместе с ней – ее спина прижата к его груди, его руки обнимают округлые груди, собственнически скользят по животу, заставляя задыхаться от ожидания и предчувствия наслаждения…

– Алехандро,- что-то случилось? – спросила Эрика, выходя из ванной и с любопытством глядя на него.

Случилось! Он снова, в который раз хотел ее, до боли, до сумасшествия.

– Решительно ничего, милая, – недрогнувшим голосом ответил он. – Обычно мы около часа проводим в беседе за вином и закусками до начала обеда, но сегодня разговор с Хуанитой затянулся, так что она тоже не будет пунктуальной. – Взглянув на часы, Алехандро добавил: – Я разложил твои вещи на кровати и зайду за тобой, скажем, минут через двадцать, идет?

– Зайдешь? – Эрика встревожилась. – А ты куда?

– Пойду приму душ в своей старой комнате. – И это будет очень холодный душ, добавил он про себя. – Чтобы тебе не мешать.

– Знаешь, – сказала она, снова пленительно улыбаясь, – если ты будешь продолжать так баловать меня, то я решу, что мне очень повезло, что я согласилась выйти за тебя.

Решив, что промедление ставит его решимость под угрозу, Алехандро полунасмешливо сказал:

– Прибереги-ка, милая, эту грубую лесть до лучших времен. Мы попусту теряем время.

Когда супруги Миландро рука об руку вошли в столовую, то обнаружили, что облаченная в дорогое шелковое черное платье сеньора Миландро там не одна. Молодая женщина, лицом, особенно орлиным носом, немного напоминающая Алехандро и Рикардо, тоже ожидала прибытия гостей. Эрика сразу решила, что это Розита, кузина ее мужа.

– Ну что ж, – произнесла Хуанита, подходя и целуя ледяными губами Эрику в щеку, – наконец-то и вы.

– Да, наконец-то. Простите, что заставили ждать, – ответила та, – но я уснула.

– Не стоит извиняться. Вам пришлось пересечь континент, чтобы навестить нас. Сиеста оправданна, учитывая обстоятельства.

Алехандро обнял ее за талию и подвел к младшей из женщин.

– Познакомься, querida, с моей двоюродной сестрой Розитой. Рози, это Эрика, моя жена. Надеюсь, ты возьмешь ее под крыло и сделаешь так, чтобы она чувствовала себя здесь как дома.

Розита нервно оглянулась на мать, будто переадресовывая пожелание на ее рассмотрение. И Хуанита действительно ответила вместо дочери:

– Рози так же занята, как и все мы, как и ты будешь занят, Лехандро. Боюсь, твоей милой женушке придется самой себя развлекать.

– В таком случае мне придется отказаться от части обязанностей, которые я согласился принять на себя раньше, тетя, – произнес Алехандро, – и посвятить часть моего времени Эрике, поскольку не желаю, чтобы она испытывала хоть какие-то неудобства.

Он говорил спокойно, но тон его не оставлял сомнений в серьезности намерений. Хуанита капитулировала.

– Конечно нет, мой мальчик. Мы все позаботимся о том, чтобы она не скучала в нашем доме.

– Я в состоянии сама о себе позаботиться, – заявила Эрика, внезапно утомившись от завуалированных препирательств между мужем и его теткой относительно своей особы. – Мне с самого начала было известно, что Алехандро планирует много работать, и, безусловно, я не рассчитываю, что со мной будут нянчиться как с малым ребенком, пока он занят. – Но, увидев, что девушка по-прежнему смущена и не знает, как ей себя вести, протянула руку и выговорила заученную испанскую фразу: – Estoy encantada de conocerla, рада познакомиться с тобой, Розита.

Та просияла от удовольствия, но Хуанита язвительно рассмеялась.

– Ты прав, Алехандро, твоя жена действительно не говорит по-испански.

Эрика услышала, как ее муж со свистом втянул воздух, заметила, как запульсировала жилка на виске, и поняла, что он готов кинуться на ее защиту. И опередила его.

– Да, не говорю, но хочу научиться, – произнесла она, глядя на Хуаниту в упор. – Разве это так уж мало?

Несколько секунд та молча смотрела на дерзкую молодую женщину с очевидным презрением во взгляде. Потом опустила глаза и ответила: