ЧАСТЬ ШЕСТАЯ.

ПРАГА.

1.

Алекс с каждым днем становился все больше и больше изощренным в шпионском ремесле. Выскальзывая сквозь во-общем-то не потайную, но почему-то оставшуюся в стороне от внимания местных спецслужб металлическую калитку в задней стене, сопровождаемый верным Павлом для перевода, Алекс ощущал себя Джеймсом Бондом. Ощущение, ну не опасности конечно, какая к черту опасность, ну скажем щекотала его таинственность и возможность надрать жопу полисам, так вот это самый сложный коктейль чувств щекотал его в разных местах и придавал жизни особую пикантность и новое наполнение. Все эти хиппово-бизнесменские заморочки не то что бы надоели ему, ну скажем несколько приелись, хотелось и давно чего-то нового, щекотливого и вот оно!..

Алекс с Павлом хватали такси, мчались сквозь всю Прагу на очередную тайную вечерю-встречу с очередным агентом фирмы по продаже земельных участков, что бы вместе с ним осмотреть новый, найденый агентом участок и... И забраковать его. Увы, к сожалению Алекса, а после его рассказа и к сожалению Слави, подходящие участки для построения отдельного от Чешской Республики первого в мире хиппового государства не подходили по целому ряду причин. А подходящие участки для построения отдельного от Чешской Республики были не предлагаемы к продаже. Далекое расположение, конфигурация, близкое расположение промышленной зоны, да мало ли каких причин для забраковки участка! Построить государство - это же на века, внуки будут приходить на кладбище и плевать на наши могилы, наши бюсты будут обливать клеветой и пивом, и все только от не правильного выбора - кипел во время традиционных совместных ужинов проходящих у Слави и Диди, Алекс раздувая морщинистое горло под платком в горошек. Щеки в красных прожилках, в отличие от многих в Центре не заросшие буйным волосом, а тщательно выбритые и протертые дорогим одеколоном - ты че дружище, сноб что ли? сам такой - высокомерный ответ Президенту, тряслись и грозили лопнуть. Нура гладила лапу в пятнах, Кони целовала в макушку с редким, но все равно длинным волосом Алекса, все сидящие за круглым столом и ужинающие тем, что послали Центру фирмы в связи с окончанием срока реализации (вариант - годности), соглашались с Алексом - и действительно, фолкс, государство это вам не дабл, что? ну не сортир Кони, не сральня понимаешь, строить так строить, а так и начинать не хер, я не ругаюсь Диди, это просто для связки... А ты когда по-русски стала понимать, Маркета - это твое влияние или что? все-все Борода, Маркету не трогаю!.. Ужин прошел в теплой дружеской обстановке - всеобщий смех и все расходятся, расползаются, в темноту Центра, на дворе теплый март, сухо, чирикают на крыше на ночь глядя какие-то сволочи, в клубе молодежь настраивает гитары, идиллия, и только где-то не спят спецслужбы, не дремлют, и строят свои коварные планы по задушению первого в мире еще не родившегося хиппового государства...

– Алекс, морда, как думаешь, этот твой агент, не засланный ли казачок, не продался ли полисам, а потому нам разную херню неподходящую подсовывает, как думешь, а?

– Понял Слави, завтра с Павлом найдем следующую контору и подключим ее, а послезавтра еще одну, и еще одну, и еще... Возьмем их Слави количеством, заебутся гады всех перевербовать или запугать... К тому же я думаю калитка еще вне подозрений, мы с Павлом телефоны меняем ну как бумажные носовые платки, если не чаще. Я думаю у этих сволочей крышу клинит от нашей с Павлом деятельности...

– Это ништяк Алекс, а как у тебя дела на семейном фронте, мормонище? Не надорвался еще, а, морда?

– Сам ты мормонище, это же фрилав чистой воды, мы же все любим друг друга, я, Нура и Кони!..

– Да ладно, ладно, я против ни хрена не имею, просто смешно - от тебя морды циничной и такие громкие слова, какие громкие слова, а как кружится голова, -

противным голосом пропел Слави старый советский поп-шлягер. Алекс насупился, посунул морду бритую, но уже с пробившейся легкой седой щетиной на щеках с красными прожилками и не успел ни чего сказать, как Слави под порывом нежности к старому френду, обнял того за плечи:

– Слышь, уфимское рыло, а ты знаешь, как я к тебе, сволочь, хорошо отношусь?

Алекс не смотря на толстый слой цинизма, нанесенный жизнью, малом пустил слезу и только сила воли удержала его от этого довольно таки жалкого проявления чувств.

– Да ладно тебе, мы что, гомики, стоим в темноте и обнимаемся, пусти меня Слави... Я и сам к тебе как к старому френду с юности... Ну в кайф мне с тобой падла... Сволочь бородатая, и твоя Диди в мартинсах... Ну я к вам дышу неровно... И обалденно рад, что мы с тобою, дружище, встретились в Амстердаме...

Оба вспомнили памятную встречу на Дамраке, улыбнулись еще шире, хотя действительно, в темноте конкретно этого двора практически не было видно и стали нежно пихать друг друга кулаками в бока. Проявления мужской нежности прервали Нура и Кони, выскочившие из внезапно вспыхнувшего дверного проема в темноту:

– А что это вы тут, деретесь что ли?

– Да нет, Кони, это у них, у мужчин, так дружба проявляется. Слави отстань от нашего Алекса, мы его забираем. Дела можно обсудить и завтра, мы договорились с Диди - прийдем на завтрак, привет!

И подхваченный с двух сторон под руки молодостью, Алекс исчез в сторону своих аппартаментов. А Слави направился в клуб.

На следующее утро Алекс и Павел, проскользнув сквозь неизвестную вроде бы чешской полиции калитку и сразу поймав такси, направились в сторону Дейвицкой площади, где их должен был ждать новый агент новой фирмы по все тому старому делу - нахождение и покупка участка для построения первого в мире хиппового государства. В такси Алекс бдительно оглядывался, но сзади вроде бы было все чисто, в потоке машин различнейших марок и цветов он не заметил ни одной подозрительно часто встречавшейся уже им. Алекс не был профессионалом на поприще кинжала и плаща - за ними очень и очень аккуратно кралась автомашина с длинной антенной в которой сидело двое мужчин очень незаметной внешности - черные очки, темные костюмы, аккуратные галстуки... В нагрудных карманах пиджаков этих двух мужчин лежали удостоверения работников БИС, оплота демократии в Чешской Республике...

– Здесь остановите, -

попросил Павел таксиста и указал на свободный от запаркованных автомашин кусок мостовой возле тротуара. Таксист виртузно всунулся на свободное место и несколько раз повернул рукоять таксометра.
– С вас двести сорок крон, панове...

По правде цена от Коруной до Дейвицкой не превышает ста пятидесяти крон, но таксист то же человек, имеет семью, детей и - сорок один год жили чехи под лозунгом: КТО НЕ ОБКРАДЫВАЕТ ГОСУДАРСТВО - ОБКРАДЫВАЕТ СВОЮ СЕМЬЮ! ну и жалкие одинадцать лет после бархатной революции конечно не могут потрясти основы сложившегося мировозрения. Алекс заплатил, отмахнулся от попытки (очень и очень слабой!) таксиста всучить ему сдачу в виде десятикроновой монеты, и выступил вон во след за Павлом. Сверху светило солнце, по голубому небу ползали туда-сюда серо-белые облака, по круглой площади кружились автомобили, прохожие, а сверху голуби - весна! Возле входа в агентство топтался в униформе клерка какой-то молодой пан.