Сара недоуменно наморщила лоб. Значит, принц спрятал кулон под рамой? Неужели он его совсем не заинтересовал? Быть может, он, как и Говинда, счел неразумным носить вещь, напоминающую о любви и потере? Или перед смертью Коречная попросила, чтобы кулон оставался рядом с ее портретом? Несколько ужасных мгновений Саре казалось, что она нарушила предсмертное желание Лили и осквернила ее память.

Что до Сарасвати, то мотивы ее поведения по большей части оставались для Сары загадкой — временами складывалось впечатление, что она живет в каком-то другом мире. Интересно, подумала Сара, испугает ли ее упоминание о храме?

— Я бы хотела посетить храм Кали перед возвращением в Лондон, — сказала Сара, чувствуя себя предательницей: ведь она не только дразнила рани, но и скрыла от нее, что однажды побывала в древнем святилище.

Сарасвати бросила на нее быстрый взгляд:

— Ты хочешь туда пойти! Но зачем?

— Потому что Лили… там понравилось.

Сарасвати некоторое время молчала, словно боролась с какими-то сомнениями.

— Я не могу отпустить тебя туда одну.

— Почему?

— Ты можешь заблудиться. Нам потребуется стража. Завтра я за тобой пришлю.

Рани вновь принялась раскачиваться. Саре ничего не оставалось, как надеть кулон Лили на шею и молча уйти. К тому моменту, когда она добралась до своих покоев, ее охватило ужасное оцепенение. Ей еще не приходилось испытывать ничего подобного. Должно быть, дело в окружающем воздухе, решила она.

Посреди ночи Сара проснулась в странном волнении. Ей почудилось, что кто-то пробрался в ее спальню. Она замерла от страха, и у нее возникло ощущение, будто за занавеской балкона мелькнула чья-то светлая одежда. Она ничего не могла утверждать наверняка, поскольку ветерок колыхал натянутую вокруг постели москитную сетку и сквозь нее тени в комнате казались еще более неопределенными. Сара лежала без сна и тревожилась, изобретая все новые и новые ужасы, ведь под ее балконом росли деревья, по которым ловкий мальчишка мог взобраться на балкон и проникнуть в спальню. Однако она так и не сумела придумать причину, по которой кто-то хотел бы причинить ей вред. Потом девушка погрузилась в беспокойный сон, и остаток ночи ее лихорадило в душном застывшем воздухе.

Когда утром Сара проснулась, на краю ее постели сидела Сарасвати.

— Я подумала, что мы можем прогуляться по саду, мисс Сара, пока солнце еще не успело подняться высоко.

— И все же я бы хотела побывать в храме Кали.

Слова Сары не вызвали у Сарасвати ни малейшего энтузиазма, ей совсем не хотелось выполнять данное вчера обещание.

— Это неразумно. Храм очень старый, он пришел в запустение, в нем сыро. И еще там водятся крысы.

— Я все равно хочу туда пойти. Вам вовсе не обязательно меня сопровождать, если вы сами не желаете туда идти.

Сарасвати нахмурилась.

— Я поговорю с чаукидаром, пусть он выделит для нас стражу, — сдаваясь, сказала она.

Когда они уже сидели в паланкине, Сара спросила, не будет ли Сарасвати возражать, если они остановятся возле «Вайшьи». Сарасвати лишь пожала плечами и откинулась на бархатные подушки.

Мистер Эллиот сидел в той же позе, за тем же столиком, в своем обычном костюме из светлого полотна и панаме. Он поднял голову, увидел Сару и явно обрадовался встрече.

— О, доброе утро, мисс О'Рейли! Какой приятный сюрприз. Не хотите ли чаю?

— Я не могу задерживаться, меня ждет одна из рани махараджи. Я пришла попрощаться, на этой неделе возвращаюсь в Лондон.

— Как жаль. Вы не присядете на минутку?

Сара уселась за столик.

— А теперь расскажите мне, — продолжал мистер Эллиот, — куда вы так торопитесь сегодня?

Он изящно поднес к губам чашку, пристально глядя на Сару, словно ждал от нее какой-то каверзы.

— Собираюсь еще раз посетить храм Кали.

— Но зачем? Ведь когда мы побывали там в прошлый раз, вы едва не упали в обморок!

— Именно по этой причине я туда возвращаюсь. Есть нечто…

Сара замолчала и посмотрела на собеседника. Готов ли он услышать правду?

— Я ощутила там какое-то загадочное присутствие, и оно меня заинтриговало, если вы так хотите услышать ответ.

— Но конечно, так оно и есть, моя дорогая мисс О'Рейли.

— Что вы хотите сказать?

— Рискуя выглядеть как дельфийский оракул, все же скажу, что индуизм утверждает: действия, совершаемые без горячего желания, не приводят к результату, но там, где желание есть и оно встречает препятствия, возникает гнев. Так и с Кали. Она стремится получить наши земные дары, она поглощает их все без исключения, но если ее аппетиты остаются неутоленными, гнев богини не знает границ. И в храме Кали вы ощутили ее священный гнев, рожденный неудовлетворенным желанием.