Антон еще раз посмотрел на коробок испепеляющим взглядом, но тот безразлично лежал на краю стола и двигаться явно никуда не собирался.

–  Пошли, - сказал он вздохнув и вслед за Малым направился к выходу из комнаты. Не дойдя до порога двух шагов, друзья услышали за спиной резкий хлопок, а затем потрескивание. Антон обернулся. Над столом взвился маленький столбик синего пламени.

В эту ночь в эфире было спокойно. Американцы почитали выходные, а наступила суббота. Малой возился в своем углу, пытаясь сварить ведро картошки с помощью двух кипятильников, хранившихся в глубинах поста от всяких неожиданностей. На КП сидел капитан Смурной, что означало большую вероятность отсутствия шмона. На всякий случай у дверей зала дежурил молодой боец. Антон рулил приготовлением четырех кружек чая, так как к полуночи должны были прийти еще двое друзей - Майкл и Саня. Намечался большой ночной жор.

Спустя четверть часа все было готово и расставлено за постом Антона. Когда Майкл с Саней подтянулись на ПЦ, притащив со своих постов ревматически поскрипывающие кресла, друзья уселись вокруг импровизированного стола и принялись за еду. Остальная «смена» дрыхла в полглаза, так как знали - Смурной на дремлет. Отужинав, Саня предложил сыграть в карты. Спустя несколько секунд карты возникли на столе. Ведь самое необходимое надо всегда держать под рукой. Возник и листок бумаги для записей. И пошла игра.

Саня включил на всю громкость трансляцию эфира с «Большой дороги», находившейся в пятнадцати метрах от «Глобального перегона». Он был не на «смене», но дежуривший в эту ночь Коля Дмитриенко попросился подремать часок, и Саня краем уха следил за активностью в эфире. В карты ему везло полчаса подряд. Затем удача переместилась к Антону. Потом слово свое сказал Майкл. К трем часам ночи, когда Малой потихоньку стал брать игру в свои руки, из другого конца зала послышалось негромкое шипение и невнятный голос, владелец которого находился явно гдето за океаном, затараторил поанглийски. Саня выпрямился на стуле прислушиваясь. Его чуткое ухо уловило позывной.

–  «Гузбэй»! Говорит «Большой Мэн», прошу…

–  У тебя работает чтото, - сказал Майкл, поворачиваясь к Сане лицом, но тот уже несся к посту.

Он едва не рухнул на пульт и, щелкнув ручкой, заорал в микрофон:

–  Смотри 90.33, работает!

«Большой мэн» - это означало, что в эфире самолет президента США. Таких проколов Москва не прощает. Поговорив минуту с пеленгатором, Саня вернулся к компании.

–  Где он?
– спросил Антон.

–  Да пеленгатор мутит. Еле успел конец доклада зацепить. Говорят, 230 градусов. Но на пеленгаторе сейчас Широн.

–  Ну да, - согласился Малой, - а это означает плюсминус 50 градусов.

–  Вот именно, - подтвердил Саня, - Значит, президент сейчас гдето над Атлантикой. Да и черт с ним, в принципе.

Они уже собирались вернуться к картам, когда Саня, предчувствуя новый выход «Большого», предложил закончить игру за своим постом. Теперь Антон включил трансляцию в свою очередь. Перебравшись на «Большую дорогу», компания снова принялась за игру. На сей раз фортуна улыбнулась Антону. Он уже раздумывал, с чего сделать последний ход - с «девятки» или с «валета», когда динамик за его постом чихнул, прокашлялся и заявил:

–  «Бито»! «Бито»!

Антон покосился на свой пост и произнес:

–  Ты что, сдурел, старый кусок железа?

На что пост невозмутимо продолжал:

–  «Бито»! «Бито»! Здесь «Большой мэн».

Отбросив карты, Гризов метнулся к посту и послал команду на пеленг. «Президент» работал на волне разведки. Затем Антон выслушал все, что о нем думали в три часа ночи на пеленгаторе, и нетвердой рукой записал 155 градусов. Друзья сгрудились у него за спиной, рассматривая запись.

–  Ого! Средиземное море.

Антон почесал затылок, погрыз карандаш и подытожил:

–  Похоже, что президент летает с космической скоростью. Не иначе как «Спейс Шаттл».

–  Ага, - со смехом сказал Майкл, - За двадцать минут из Атлантики в Средиземку.

–  Похоже, наш пеленгатор сегодня сильно пьян.
– заявил Саня.

Динамик вдруг ожил опять:

–  «Шимодан»! «Шимодан»! Здесь «Большой Мэн»!

–  Да заткнись ты!
– рявкнул на него Антон.

В эфире чтото заскрежетало и взорвалось. Послышался звон разбитого стекла. Потом наступила тишина. Обескураженный «Шимодан» несколько раз попытался вызвать президентский самолет, но безрезультатно. В эфире повис огромный знак вопроса.

Малой прищурился и внимательно посмотрел на Антона. Потом вздохнул и спросил:

–  Ты куда президента дел?

Наутро Антона назначили старшим группы, которая отъезжала в подшефный колхоз на картошку. На сей раз комбат, памятуя о ранении в голову, лично разрешил Антону ничего не делать, а только следить за порядком. Весь день младший сержант Гризов просидел в сарае на какойто забытой Богом ферме, пока его подопечные перебирали предназначенные для части клубни. Как и вчера, шел мелкий тоскливый дождь. Грязь на дорогах раскисла и превратила их в непроходимое даже для танков болото. Антон лежал на скамейке и, закутавшись в теплый бушлат, курил, пуская кольца в потолок. На улице медленно темнело. За столом местные трактористы играли в кости. Один из них, по кличке Мудрый, подошел к засиженному мухами приемнику и включил его в надежде услышать прогноз погоды на завтра. Вместо этого диктор начал вещать о событиях общественной жизни.