Антон за это время осмотрел своих спутников: все спецназовцы спали крепким сном и, судя по всему, просыпаться в ближайшее время не собирались. Бодрствовал почемуто только он один. Видно, хитрый Рушди действительно хотел с ним поговорить, а остальным дал подышать газом подольше или велел вколоть чегонибудь сонного. На востоке это запросто. Главное, чтоб не смертельного. А то с него станется.

–  Твои друзья спят, потому что я хотел поговорить с тобой, а не с ними, - словно в ответ на размышления Антона сообщил Рушди Хезбаллах, - я ничего не имею против русских, вы помогали нам оружием, техникой и людьми. У ваших шейхов свои интересы в моей стране. Но это, моя страна. И я хочу вернуть ее себе. А потому мы будем дружить до тех пор, пока интересны друг другу. Последние десять лет Ираком фактически руководил я, а не Саддам. Он был моей марионеткой, как выражаются на Западе, но марионеткой вздорной и сохранившей видимость власти. Постоянно путавшейся под ногами. Но устранить его совсем я не успел. Именно поэтому Ирак не смог хорошо подготовится к войне, которая была неизбежна. Что с ним будет теперь не важно. Важно то, что будет дальше с Ираком. Чтобы оправдать свое существование армия США должна постоянно воевать, лить чужую кровь, особенно кровь тех, кто живет на нефтяных месторождениях. Так велят им свои духи. А наша армия должна лить кровь американцев. Но Саддам больше занимался парадами и болтовней о своих силах, которые дряхлели на глазах, в то время как американцы, словно вампиры, сосали соки из сотен стран мира и наливались силой. Но наши духи велят мне прогнать захватчиков с этих древних и святых земель. И я их прогоню. Ирак ослаб, но не умер, и я не дам им ни минуты спокойной жизни.

Рушди снова сел за свой пульт стал переключать кнопки. Перед Гризовым замелькал калейдоскоп картинок: аэродромы, вокзалы, порты, административные здания. Похоже, всевидящее око Рушди опутало всю страну, о чем не подозревали ни американцы, ни тем более простые жители Ирака.

–  Мы находимся в древнем и священном городекрепости ассасинов. Когдато он стоял на поверхности сирийских нагорий, но затем ушел под землю. Я немного расширил его и перестроил. Никаких караванных путей здесь не было, они проходили гораздо южнее или севернее. Ассасинам лишнее внимание было ни к чему. Они очень любили строить неприступные крепости в горах и оттуда разить своих врагов, тайно или явно, сохраняя свою власть незыблемой. Хороший прием, я взял его на вооружение.

Гризов несколько секунд колебался, рассказать ли Рушди про приближавшуюся партию американцев, и, наконец, решился.

–  Когда мы шли сюда, точнее летели на захваченных американских вертолетах, недалеко отсюда мы повстречали американцев: пять «Хаммеров», солдаты, вертолеты. Ну, с вертолетами мы сами разобрались. Они чтото ищут, наверное, вас.

Вместо ответа Рушди переключил кнопку на пульте, и перед Гризовым возникла безжизненная пустыня.

–  На этом месте всего день назад лежали обгоревшие останки ваших вертолетов. Я позаботился о том, чтобы никто их не нашел.

Он нажал еще раз на кнопку. И журналист увидел, что по пескам, поднимая тучи пыли, передвигается отряд из пяти «Хаммеров». Два из них завязли. Вокруг копошились солдаты, пытаясь вытащить тяжелые машины. Хезбаллах приблизил изображение, которое явно транслировалось через спутник, и Гризов смог даже разглядеть лицо офицера, который словно почуяв его взгляд, поднял лицо вверх и посмотрел в небо. Это был тот самый американский генерал.

–  Американцы ищут здесь не меня, - проговорил иракский министр, - я для них враг известный и понятный. Но, о местонахождении моего подземного города не знает никто. Меня они не найдут. Они ищут здесь то же, что и вы. Десять дней назад духи сообщили мне, что появишься ты, и что я должен помочь тебе в твоем деле. Поэтому ты здесь.

–  В моем деле?
– удивился Гризов, - я и не знал, что у меня есть здесь особое дело, кроме как выбраться из этой пустыни, после того, как найдем то, что нужно военным.

–  Вы ищите не там.

Антон помолчал, размышляя.

–  Честно говоря, я вообще не в курсе, что мы ищем.

–  Вы ищите штабной вертолет ВВС США, который пропал в Ираке месяц Иаке месяц назад. Вылетел из Багдада на юг, сбился с курса и исчез. Что находилось в нем, об этом тебе расскажут твои спутники, когда очнуться. А остальное ты сделаешь сам. Вам надо выбраться отсюда, но двигаться следует на север. Духи укажут тебе дорогу.

–  Но ведь американцы тоже ищут этот вертолет и могут найти, пока мы здесь. Вертолет не иголка. Его можно засечь со спутника.

–  Американцы ищут его уже месяц и не могут найти. Это место в точности не ведомо даже мне. Духи хранят его ото всех и откроют лишь тому, кто должен его найти. Но ты прав, в последнее время я стал ощущать, что сила американцев растет. И дело тут не в перебросках техники. Бездушная техника лишь железо, даже напичканная компьютерами.

В этот момент сбоку послышалось шевеление. Один за другим, словно по команде, очнулись Костян, Коля Быстрый и Голуаз. Сели на своих креслах, замахали руками, стали настороженно озираться по сторонам. Костян, оценив обстановку, бросил короткий взгляд на лежавшее перед ними оружие. Гризов этот взгляд вовремя перехватил.

–  Не надо, - предупредил он, - мы не в плену.

Костян недоверчиво покосился на стоявших с автоматами наперевес иракских гвардейцев и уточнил:

–  А где?

–  В подземном городе ассасинов.

На лице Костяна отразилось недоумение.

–  Короче, мы в гостях у министра обороны Ирака Рушди Хезбаллаха, - проговорил Гризов и указал на человека в кресле, - Он перед вами.

–  Слыхали про такого, - ответил Костян, внимательно изучая сидевшего перед ним человека, - только в гости обычно приглашают подругому.

Рушди наконец соизволил перевести на него взгляд своих пронзительных глаз.

–  Я знаком с традициями гостеприимства, но вас пригласить подругому было нельзя. Сюда ко мне гости не приходят без приглашения. Вы же вломились без спроса, да еще хотели взорвать вход в мое убежище. А потому благодарите Аллаха, что вообще еще живы.

–  Спасибо Аллаху, - миролюбиво повторил Костян, - только что дальше делать будем, хозяин?