–  Господин капитан, за время моего де…

–  О’Кей, лейтенант, - оборвал его Мауэр, - все нормально? Немцев не слышно?

–  Так точно, - ответил Харли.
– в эфире полная тишина. Даже нацисты в такую погоду не летают, господин капитан.

Словно издеваясь над лейтенантом, хранивший до сих пор гробовое молчание приемник вдруг ожил и заговорил на чистом английском языке, правда с несколько странным акцентом.

–  Всем станциям! Всем, кто меня слышит! Говорит стратегический бомбардировщик «Труба Всему 55»! Попали в грозу, имеем некоторые повреждения. Прошу включить радиомаяк.

Капитан Мауэр внимательно посмотрел на Харли и спросил:

–  Это что еще за «Труба» в эфире, лейтенант? Или вы тут, что - магнитофонные записи крутите?

–  Никак нет, - в недоумении ответил дежурный, - магнитофон выключен, сэр.

В этот момент приемник повторил свой запрос.

–  Всем станциям! Всем станциям! Говорит «Труба Всему 55». Прошу передать мое сообщение на автобазу «Гринфилд». Имею ценную информацию. Возвращаюсь на базу. Расчетное время посадки 03.30 по Гринвичу.

Мауэр и Харли непонимающе переглянулись: никакой авиабазы «Гринфилд» в Соединенных Штатах Америки не существовало и в помине.

–  Может это немцы, сэр?
– высказал предположение Харли.

–  Это мы сейчас проверим, - ответил капитан Мауэр и подошел к микрофону.
– «Труба Всему 55»! Говорит «ФортЛодердейл». Авиабаза «Гринфилд» не в состоянии принять вас изза аварии на взлетной полосе. Садитесь на запасном аэродроме по сигналу радиомаяка.

–  «ФортЛодердейл», вас понял. Сигнал есть. Сажусь по наведению. Конец связи.

Капитан Мауэр удовлетворенно осклабился и приказал.

–  Поднять по тревоге взвод охраны аэродрома и оцепить взлетнопосадочную полосу.

Через сорок минут изрядно потрепанный бомбардировщик заходил на посадку. Вечно ворчливый Билл Хармен пытался разглядеть сквозь черноту ночи, разбавленную непрерывным дождем, далекую и желанную землю. Время от времени он почесывал свой небритый подбородок и рассуждал вслух:

–  Черт возьми, - бормотал Громоотвод, - как же нам удалось разминуться с этим проклятым «Мигом»… Летели навстречу… Бац! Вспышка!… Затем мрак… Я уже думал, что посетил тот свет… Но, видно, поторопился…

Он еще раз почесал подбородок и, наконец, примирился со своими мыслями.

–  А, черт с ним, главное, что сами живы остались, а моя невеста не стала вдовой, еще не успев стать женой.

–  Шеф, - обратился Пит Джассини к сидевшему за штурвалом майору Кремпу, - А вы как думаете, куда делся «Миг» в последний момент?

–  Не знаю, парни, - ответил Кремл, помолчав, - оставим эту загадку нашим аналитикам. Громоотвод прав, главное, что мы живы.

Джассини подергал себя за ухо, нос, закрыл и открыл глаза.

–  Да, - сказал он после всех этих манипуляций, - живее не бывает.

Затем Пит настроился на волну радиомаяка и доложил:

–  Сэр, через десять минут мы должны сесть.

–  О’Кей, парни, - скомандовал Рассел, - приготовиться к посадке вслепую.

–  Да, уж, - проворчал Громоотвод, - мрак, хоть глаз коли. Хорошо, что наша старушка напичкана электроникой. Только странно както приборы работают - никаких сигналов на спецчастотах, никакой активности в гражданском диапазоне.

Спустя десять минут прожектора военного аэродрома «ФортЛодердейл» во Флориде выхватили из дождя и мрака неуклюжее на вид тело стратегического бомбардировщика, плюхнувшееся на взлетнопосадочную полосу. Подрулив к диспетчерской вышке, «Б52» остановился. Даже видавший виды капитан Мауэр присвистнул при виде габаритов и необычной формы самолета. Прожектора уткнулись в открывшийся наружу люк, через который вылез человек в яркорыжем комбинезоне и большом сферическом шлеме. Странная экипировка пилота добавила пищи для сомнений капитану. Первым на землю спустился штурман Джонни Питфайер. Спрыгнув с лесенки, он приземлился прямо в лужу, а когда поднял голову от промокших ботинок, то уткнулся носом в вороненое дуло автомата. Прямо перед ним стоял рослый морской пехотинец с автоматом наперевес. Сзади за ним - офицер. Еще далее расположился взвод автоматчиков. А за ними Питфайер разглядел два легких танка, дула которых держали на прицеле борт стратегического бомбардировщика.

–  С прибытием!
– поприветствовал Джона капитан Мауэр и жестом приказал вытащить остальных членов экипажа из самолета, а за тем препроводить в комнату для допросов.

Уже двадцать минут экипаж «Б52» в полном составе сидел на стульях со связанными руками и ногами в комнате без окон. Прямо в глаза им бил яркий свет четырех мощных электрических ламп, стоявших на столе, за которым расположился капитан Мауэр. За спиной капитана маячили молчаливые фигуры морских пехотинцев. Ни Кремп, ни ктолибо другой ничего не понимали в происходившем. Капитан, казалось, понимал еще меньше, но оттого только становился злее, что само по себе ничего хорошего пленникам не несло. Их еще не били и не пытали, но явно принимали за нацистских шпионов. Между тем, Кремп, как и подобает командиру экипажа, держался вполне достойно и даже вызывающе.

–  Даже если вы меня расстреляете, капитан, я повторю вам тоже самое. Мы - американцы, а не немцы или итальянцы.

–  Где вы взяли самолет?
– продолжал гнуть свое Мауэр.

–  В магазине.

Мауэр позеленел и, перегнувшись через стол, прошипел:

–  Я вас спрашиваю, где вы взяли бомбардировщик, которого нет на вооружении у армии США, черт побери!

Кремп с безразличным видом ответил:

–  Я же вам объяснил: в магазине, вместе с парой гамбургеров. Надеюсь, гамбургеры еще не сняты с производства?